— Вы про госпожу Лилиану? — осторожно спросила Кальтена, не зная, радоваться ей или нет.
Главное, Перангон не заметил, как страстно ей самой хотелось оказаться рядом с принцем. А Дорин действительно не отходил от этой выскочки ни на шаг. Здесь герцог прав.
— Это она себя называет Лилианой, — пробурчал герцог.
— Так значит, у нее другое имя? — затаила дыхание Кальтена.
Глаза герцога стали такими же черными, как его кольцо.
— Неужели вы всерьез думаете, что она знатного происхождения?
— А разве нет? — разыгрывая наивность, спросила Кальтена.
Перангон криво усмехнулся и рассказал ей, кем на самом деле является вчерашняя пассия Дорина и из каких краев принц привез ее в замок.
Когда герцог закончил рассказ, Кальтена могла лишь ошеломленно смотреть на него. Так значит, Лилиана Гордэна — это… подумать даже страшно… Селена Сардотин! Самый знаменитый ассасин королевства. И теперь эта хладнокровная, безжалостная убийца готовилась вонзить свои когти в сердце Дорина. Если Кальтена действительно хочет добиться руки наследного принца, нужно действовать тонко и умно. Возможно, придворным стоит узнать, с кем они живут под одной крышей. Да и королеве не помешает сообщить. Но тут важно не допустить даже малейшей оплошности. Риск может все испортить.
В оранжерее стало тихо, будто все растения и цветы тоже затаили дыхание, ошеломленные страшной новостью.
— Разве мы можем позволить, чтобы события развивались в опасном направлении? Неужели принц не понимает, с кем он флиртует?
Лицо герцога исказилось гримасой, но это продолжалось всего мгновение, и Кальтена ничего не заметила. От услышанного в ее голове застучали молотки. Как не вовремя! И вновь ей придется терпеть, пока она не доберется до спасительного опиума.
— Мы не имеем права оставаться в стороне, — сказал герцог.
— Но как нам обезопасить принца? Может, немедленно известить короля?
Перангон покачал головой. Его рука теребила эфес меча. Это помогало герцогу думать. Кальтена разглядывала розовый куст, водя длинным ногтем по искривленным шипам.
— Селену ждут поединки с оставшимися соперниками, — наконец произнес Перангон. — Перед завершающим поединком она должна будет выпить ритуальную чашу в честь Богини и богов.
Кальтена замерла.
— Я намеревался сделать вас… посланницей Богини. Тогда вы сможете добавить в чашу Селены… чего-нибудь еще.
— Я должна убить ее своими руками? — насторожилась Кальтена.
Она была готова сделать это чужими руками, но самой…
— Нет, конечно, — покачал головой герцог. — Но король согласился: нужно действовать самым решительным образом и все обставить так, чтобы Дорин поверил, будто это был… несчастный случай. Нам незачем убивать Селену. Нужно подлить ей в вино капельку «поцелуя смерти». Умереть она не умрет, но потеряет самообладание, и победа достанется Кэйну.
— А разве Кэйн сам не может ее убить? Вы же знаете, сколько случайностей происходит во время поединков.
Молотки в голове Кальтены застучали громче и требовательнее. Каждый удар грозил расколоть ей череп. Наверное, герцог прав. С отравой меньше возни…
— Кэйн тоже думает, что справится с нею, но я не хочу рисковать.
Перангон стиснул руки Кальтены. Кольцо на его пальце было холоднее льда. Кальтена с трудом удерживалась, чтобы не выдернуть руки.
— Разве вы не хотите помочь Дорину? — спросил он. — Как только он избавится от привязанности к ней…
«Он станет моим, — мысленно договорила Кальтена. — Он станет моим, потому что он должен быть моим. Но ради этого пойти на убийство… Он станет моим».
— И тогда мы общими усилиями сумеем вернуть принца на правильный путь, — широко улыбаясь, закончил Перангон.
Интуиция кричала Кальтене: «Беги из замка. Беги немедленно, без оглядки».
Однако крик интуиции тонул в приветственных возгласах придворных, славящих королеву Кальтену. Она видела себя рядом с принцем, на троне. Корона — лучшее лекарство для ее головы.
— Говорите, что мне нужно сделать, — прошептала Кальтена.
ГЛАВА 41
На Часовой башне часы пробили десять. Селена, сидевшая у себя в спальне над книгой, подняла голову и посмотрела в темноту окна. Самое время спать или пытаться уснуть. Быстроногая, дремавшая у нее на коленях, широко зевнула. Селена почесала щенка за ушами и вернулась к чтению. С книжной страницы на нее смотрели «знаки судьбы». Их линии и изгибы, стрелы и круги обращались к Селене на языке, в котором она не знала не то что слов, но даже букв. Сколько же лет Нехемия постигала все это? Возможно, с самого детства. И как сила «знаков судьбы» могла сохраниться, если магия покинула Эрилею?
После бала Селена больше не виделась с принцессой, не искала встречи с нею и не решалась поделиться с Шаолом тем, что узнала об эйлуэйке. Скорее всего, Нехемия прекрасно говорила по-адарлански, но у нее были причины скрывать и это, и свою осведомленность по части «знаков судьбы». Селена жалела, что пошла на бал. Ее до сих пор мучил стыд: ну как она могла даже в мыслях допустить, что Нехемия способна творить зло? Нехемия высоко ценила честь. И дружбу тоже. Она бы не посмела сделать свою подругу мишенью для мести. Ведь они с Нехемией — подруги. Точнее, были подругами, мысленно поправила себя Селена, глотая горьковатый комок слюны.
Она перевернула страницу и обмерла.
С пожелтевшего пергамента на нее смотрели те самые знаки, что встречались ей возле растерзанных тел. На полях чья-то рука торопливым почерком вывела пояснение. Записи этой было несколько сотен лет: «Жертвоприношение риддераку. Кровью жертвы очертите пространство вокруг нее. Когда вызванное исчадие появится, знаки будут служить мерой обмена. За плоть жертвы риддерак передаст призвавшему его силу жертвы».
Безуспешно пытаясь унять дрожь в руках, Селена принялась листать дальше, ища хотя бы крохи сведений о знаках, обнаруженных под кроватью. Ничего. Тогда Селена вернулась к странице с заклинанием. Так вот как зовут это исчадие — риддерак. Кто он? Зверь? Звероподобное существо, имеющее некоторое сходство с человеком? И откуда, из какой глуши его вызывают этим заклинанием? Скорее всего, не из глуши, а из темного мира. И проходит он через…
Врата Вэрда! Селена поднесла ладони к уставшим глазам. Значит, кто-то с помощью «знаков судьбы» открывал портал, чтобы вызвать риддерака. Как такое возможно? Магия покинула Эрилею. Но в этой книге она прочла, что «знаки судьбы» действуют вне зависимости от магии. Действуют… до сих пор? Неужели… неужели Нехемия могла уготовить и ей участь быть растерзанной риддераком? Своей подруге? И главное, зачем? Зачем принцессе вообще убивать претендентов и забирать себе их силу? И как ей удавалось так хорошо окружать свои деяния тайной?
Селене было стыдно подозревать Нехемию. Но что она по-настоящему знает об эйлуэйской принцессе? Только то, что Нехемия ей рассказывала. А Нехемия вполне может оказаться умелой лицедейкой. Она увидела одиночество Селены, потребность в общении и умело сыграла на чувствах бывшей узницы Эндовьера. И ведь как умело все обставила! Они обе — чужие в этом замке, где столько враждебного. Им надо держаться вместе хотя бы для того, чтобы просто разговаривать. Нехемия сумела очаровать собой Селену, и та, как наивный ребенок, видела в принцессе лишь то, что хотела видеть, радуясь их дружбе.
