Потом долгие годы были кровавые столкновения и
террористические акты, которые поразили весь мир своей бессмысленностью и
жестокостью. Взрывали автобусы и автомобили, начиненные взрывчаткой,
самоубийцы-смертники устраивали взрывы даже в мечетях. Гибли тысячи ни в чем не
повинных людей — стариков, женщин, детей. Некогда относительно спокойный и
стабильный Ирак превратился в один кровавый кошмар, когда каждый воевал против
каждого. И не было конца этой дикой вакханалии. На фоне развороченных останков
людей и кровавых взрывов суетились маклеры и менеджеры, спекулянты и дельцы,
делавшие свои состояния на черном золоте. На самом деле нефть уже давно нужно
было называть черной кровью, которая, перемешиваясь с красным цветом, давала
настоящую цену этому безумию, обогащая подонков и прохвостов со всего мира.
Фархад включил телевизор. По новостям снова показывали
очередной взрыв в Ираке, который унес жизни нескольких десятков людей, в
основном женщин и детей. Этому безумию, казалось, никогда не наступит конец. Он
подумал, что нужно позвонить Солнцеву и объявить о своем согласии. Даже если
они ничего не сделали для его карьеры, то и тогда неразумно было отказываться
от подобной помощи. К тому же они не требовали, чтобы он стал их агентом или
поставлял им информацию. Они всего лишь просили, чтобы он не отказался встречаться
с сыном человека, которого он спас двадцать два года назад и который считал его
своим кровным братом. В конце концов, они действительно правы. Если Юсуф
аль-Рашиди действительно стал таким опасным террористом и планировал все эти
террористические акты, то, разумеется, он никому не верит и ни с кем не захочет
встречаться. Но человек, который спас жизнь его отцу, будет всегда желанным
гостем для любого араба, для любого мусульманина. А если этот человек еще и
происходит из семьи «сеидов», то любезный прием ему наверняка будет обеспечен.
Фархад подумал, что его волнует только один вопрос. Если
Юсуф действительно организатор столь хитроумных террористических актов, то
почему он прячется именно в Ираке, где идет гражданская война. Гораздо удобнее
было бы спрятаться в других странах. Конечно, не в Иране, который не примет
суннитского боевика, даже если он воюет с Америкой и Израилем. Но в Сирии или в
Пакистане, в Индонезии или в Сомали он вполне мог спрятаться, не опасаясь
выдачи американцам.
Сеидов достал мобильный телефон, набрал номер Солнцева.
Долго ждал, пока ему ответят.
— Вадим Сергеевич? — спросил Фархад. — Добрый день.
— Уже добрый вечер, Фархад Алиевич. Я вас слушаю.
— Я хотел вам сообщить, что я согласен. Если вдруг такая
встреча может состояться, то я согласен встретиться с нашим знакомым. И
передать ему ваши возможные поручения.
— Спасибо, — явно обрадовался Солнцев. — Я думаю, что мы
встретимся завтра и все обговорим.
— Хорошо. До свидания.
Сеидов убрал телефон в карман. Вышел в приемную. Новая
секретарь Садратдинова обсуждала что-то вместе с Ниной и еще одной сотрудницей.
Это была Алена Сизых, которая готовила материалы для Рината Ашрафовича.
— Добрый вечер, — поздоровались девушки.
— Как ваша мама? — спросил Сеидов. — Ей уже лучше?
— Да, спасибо. Гораздо лучше, — улыбнулась Алена, — теперь
она переехала к моей сестре в Подмосковье, там ей будет гораздо удобнее. И я
осталась одна.
«Симпатичная девушка», — неожиданно подумал Фархад. Кажется,
ему по штату полагается новый секретарь и помощник. Секретарем он возьмет Нину,
а помощником можно взять Алену. Ей двадцать восемь лет, мужа и детей у нее нет,
и она не будет никуда спешить. Тем более что ее мама переехала к сестре. Да,
это, определенно, идея. Если она возращается вечером на службу, чтобы успеть
сделать свою работу, значит, она по-настоящему ответственный и добросовестный
сотрудник. Нужно будет переговорить с Ринатом Ашрафовичем. Лучше видеть рядом с
собой симпатичного и доброжелательного человека, чем полагаться на чью-то рекомендацию.
Он вышел в коридор, направляясь к трем лифтам, которыми
всегда пользовался. И только затем вспомнил, что у него есть карточка для
вызова другого лифта, находившегося в стороне от этих. Он улыбнулся. За эти два
дня он так и не привык к новому лифту. Как это глупо сделано. Неужели
руководители компании не могут подниматься на свои этажи вместе с остальными
сотрудниками? Или это правильно? Кажется, в крупных американских компаниях
принята подобная практика. Чтобы лишний раз не беспокоить руководителя. Вот
тебе и демократия. Хотя в японских компаниях подобный лифт вызвал бы шок. Там
все поднимаются вместе. И президент компании стоит в кабине вместе с уборщицей.
Но это Япония. Там царит корпоративный дух, и там иные ценности. А здесь
Россия. Он вызвал лифт, вставив свою карточку, вошел в кабину. Здесь есть даже
два небольших стульчика в углу, наверное, для отдыха.
Поднявшись на тридцать восьмой этаж, Фархад вышел в коридор.
Заметил одного из начальников отдела, вышедшего от другого вице-президента.
Увидев Сеидова, начальник отдела подобострастно поздоровался. Кажется,
несколько лет назад он даже не замечал рядового сотрудника. Как все быстро
меняется. Фархад кивнул ему, проходя к своему новому кабинету. Оттуда уже
выносили мебель. «Почему нужно забирать свою мебель? — с нарастающим
раздражением подумал он. — Неужели Сысоеву не могли купить новую мебель для его
кабинета». Он увидел Кутина.
— Зачем столько ненужной суеты? — недовольно спросил Сеидов.
— Можно было оставить мне старую мебель Сысоева, а ему поставить мою новую.
Чтобы не таскать старую наверх.
— Что вы такое говорите? — даже испугался завхоз. — Разве мы
можем отнести старую мебель в его кабинет. И вам, и ему заказаны абсолютно
новые комплекты. А старую мы перевозим в другое место.
— Понятно, — кивнул Фархад.
Он все время забывает, в какой компании он сам работает. При
ценах по сто пятьдесят долларов за баррель нефти они могут позволить себе любые
траты и любую мебель. Доходы нефтяных и газовых компаний растут такими темпами,
что их основные акционеры уже давно стали миллиардерами. Кажется, он начинает
понимать, что постепенно входит в этот круг небожителей. И не только потому, что
у него появилась своя карточка для персонального лифта.
— Ваш новый водитель уже принял вашу машину, — тихо сообщил
Кутин, — он сейчас к вам поднимется, и вы познакомитесь. Машина новая, ее взяли
прямо из салона. Мы купили сразу четыре «Мерседеса». На всех вице-президентов,
кроме Сысоева. Он ездит на специально изготовленной для него машине.
— Лучше было восемь, — весело сказал Сеидов.
— Почему восемь? — настороженно спросил Кутин.
— Чтобы у каждого вице-президента была еще и вторая машина.
Для замены, — пояснил Фархад, с трудом сдерживая улыбку.
— Мы, наверное, так и сделаем, — не понял его сарказма
Кутин. — Ведь у нашего президента компании две прикрепленные машины, а теперь у
Сысоева тоже будут две. Может, действительно всем вице-президентам выдать по
две машины и взять двух водителей? Вы думаете, что Борис Александрович будет
против?
