Кьюсак был не до такой степени интеллектуалом, чтобы изучать
иностранные языки. Он сидел мрачный и раздраженный своим дежурством и
перспективой сегодняшней ночной попойки. К тому же у него начала болеть печень.
И когда появился этот польский майор с сообщением, что он везет группу русских
нефтяников на переговоры в Багдад, Кьюсак просто взорвался. Мало того что
русские поддерживали этого тирана Саддама Хусейна и заставили американцев
полезть в Ирак, мало того что они сейчас поддерживают всех палестинских
террористов, мало того что они не дают американцам провести через ООН решение о
полной блокаде Ирана и поддерживают его ядерную программу, так они еще
собираются добывать нефть в стране, которая уже давно и прочно освобождена от
их влияния за счет жизней тысяч американских солдат и их союзников.
Для Кьюсака даже польский майор, являвшийся представителем
страны — члена НАТО и офицером войск союзников, выглядел подозрительно. Он был
славянин, а значит, мог договориться с этими русскими, чтобы провезти их в
Ирак. Кроме всего прочего, Кьюсак не получал никаких указаний насчет этой
группы. Но он точно знал, что вся война в Ираке началась из-за большой нефти.
Об этом помнил каждый американский офицер, прибывший в Ирак. Слова о свободе
для арабов были всего лишь ширмой для американского экспедиционного корпуса, и
это все прекрасно понимали. Поэтому пускать русских нефтяников в страну, где
должны работать только американцы, он не собирался. Достаточно и того, что
баррель нефти уже стоит полторы сотни долларов.
Майор ушел и вернулся с каким-то мужчиной лет пятидесяти и
симпатичной девицей, очевидно переводчиком. Мужчина принес сразу семь паспортов
членов своей группы. Он явно нервничал, посматривая на часы.
«Все равно я сегодня их не пущу, — твердо решил для себя
Кьюсак. — А завтра отправим запрос в Багдад и узнаем, можно ли пропускать этих
конкурентов в страну».
— У нас важная командировка, — начал говорить Сеидов. — Мы
обязаны быть в Багдаде завтра вечером. Я вице-президент российской компании,
которая работает совместно с американцами и собирается работать вместе с ними
на юге Ирака. Наша группа состоит из технических специалистов… — Чем больше он
говорил, тем больше волновался. Стоявшая рядом переводчица старалась не
пропускать ни одного слова. У нее был хороший английский. Почему у арабов нет
таких симпатичных переводчиц, мелькнула у Кьюсака приятная мысль. Здесь
переводчики только высохшие от солнца и песка иорданцы, которые знают
английский язык и говорят на нем очень плохо.
— Я все понимаю, — сказал он, обращаясь к молодой женщине, —
но передайте своему шефу, что у меня есть соответствующие инструкции. И я не
имею права их нарушать. Мы можем пропускать только военных и граждан обеих
стран. По поводу остальных я обязан делать запрос в Багдад. Завтра утром я
отправлю запрос, и к вечеру мы получим ответ. Тогда в пятницу вы сможете
продолжить свой путь. Нет, в пятницу у мусульман выходной. Значит, в субботу мы
найдем для вас подходящий транспорт и отправим в Багдад. В субботу вечером вы
будете на месте.
Алена перевела его слова Фархаду. Тот от злости сжал зубы,
едва не выругавшись.
— Он, видимо, ничего не понимает, — разозлился Сеидов. — В
субботу мы должны быть уже в Басре. Мы не можем так долго ждать. Это
невозможно.
— Ничем не могу помочь, — равнодушно возразил Кьюсак. — Я
пошлю свой запрос только завтра утром. А ваша группа может разместиться в
соседнем иорданском городе. Там есть гостиница. Она маленькая, но на две ночи в
ней можно найти места на всех семерых.
— Скажите ему, что у меня государственный визит. Я должен
встретиться с членами правительства Ирака, — пояснил Фархад.
— Он говорит, что это ваше право, — перевела Алена. — А он
обязан выполнять свой долг.
— Я не смогу остаться здесь на два дня, — вставил майор
Томашевски. — Сегодня вечером мы обязаны выехать.
— Пусть он пропустит хотя бы только меня и нашего геолога, —
попросил Сеидов. — Остальные пятеро могут остаться.
— Нет, — перевела Алена. — Исключений не будет сделано ни
для кого.
На часах было уже половина седьмого. Фархад понял, что все
его уговоры ни к чему не приведут. Капитан Кьюсак просто не хотел их
пропускать. Он вымещал на них всю желчь, накопившуюся у него за четыре месяца в
Тикрите и за две недели на границе.
— Нам придется остаться, — негромко произнесла Алена. — Он
не хочет нас пропускать.
— Подождите, я сейчас позвоню в наше посольство, — достал
телефон Сеидов.
Набрав номер, он попросил позвать к телефону Михаила
Емельяновича Гладкова.
— Его уже нет, — ответил дежурный.
— Дайте номер его мобильного, — потребовал Фархад.
— Мы не даем номера телефонов наших дипломатов, — строго
ответил дежурный, — позвоните завтра утром.
— Я не могу перезвонить завтра утром! — крикнул Сеидов. — Мы
находимся на границе, и нас не впускают в страну. Я вице-президент компании
«Южнефтегазпром», и у меня назначены на пятницу переговоры с представителями
правительства Ирака.
— Подождите, я сейчас проверю, — сказал дежурный. Он
отключил связь, заиграла музыка. Фархад ждал, когда наконец дежурный ответит.
Тот ответил через две минуты:
— Мы знаем о вашем визите. Михаил Емельянович завтра будет
вас встречать.
— Он не сможет нас встретить. Мы застряли на границе, — уже
с трудом сдерживаясь, сообщил Сеидов.
— На какой границе?
— На государственной. Между Иорданией и Ираком. Здесь
какой-то американский офицер не пускает нас в страну. Говорит, что должен
сделать специальный запрос.
— У них своя бюрократия, — пробормотал дежурный. — Но мы
ничего не можем сделать. Американцы подчиняются только своему командованию и
даже не выполняют указаний правительства. Вы же должны понимать…
— Это вы должны понимать, что нас не пускают в страну, а я
обязан быть завтра в Багдаде. Вы можете куда-нибудь позвонить?
— Сейчас уже половина седьмого, — напомнил дежурный, — все
правительственные учреждения давно закрыты. Давайте сделаем так. Завтра утром
мы свяжемся с представителями иракского МИДа и попытаемся решить вашу проблему.
— Вы не понимаете по-русски? — зло спросил Фархад. — Нам
нужно въехать именно сейчас. Иначе наши машины и охрана уедут, а мы останемся
на границе.
— Это плохо, — согласился дежурный. — Но не волнуйтесь.
Лучше вернитесь в Иорданию и останьтесь там. А завтра мы вышлем за вами наш
транспорт. Вечером машины придут на границу, и в пятницу утром вы сможете
выехать, если мы решим наш вопрос. Если нет, то тогда в субботу или в
воскресенье. Вы не волнуйтесь, у них выходной в пятницу, поэтому в субботу и в
воскресенье все учереждения будут работать.
