Тогда было принято решение использовать одноразового агента.
Была найдена очень симпатичная английская журналистка, которая действительно
всю свою прежнюю жизнь работала журналисткой, и об этом все знали. Она никогда
ранее не была замечена ни в каких связях с различными спецслужбами. Приехав в
Ливан, где жил Абу Хасан, она познакомилась с ним и даже позволила ему начать
за ней ухаживать. Самое поразительное было в том, что Абу Хасана охраняли
американцы. Американский резидент ЦРУ в Ливане лично отвечал за его
безопасность. Абу Хасан был нужен им живым, он был посредником между многими
ливанскими отрядами и американцами.
Поэтому израильтяне не могли задействовать и свою
многочисленную агентуру, известную американцам. Но английская журналистка
сделала все как нужно. Двадцать второго января семьдесят девятого года, когда
автомобиль Абу Хасана проезжал мимо ее дома, она подала условный знак. Взрыв
разворотил машину, убив «Красного принца», последнего из тех, кто был в роковом
списке террористов, приговоренных к смерти. Говорят, что израильский премьер
получил записку, где были два слова — «мы отомстили». Вот так, уважаемый Фархад
Алиевич.
— И теперь меня решили использовать в качестве этой
приманки? — повторил Сеидов тоном несчастного человека. — В качестве «агента
одноразового использования»?
— Как вам ни обидно это слышать, но очевидно, что они очень
тонко рассчитали свой план. Их план гениален, Фархад Алиевич. Много лет назад
вы спасли жизнь отцу аль-Рашиди, отдав ему свою кровь. Вы лично были знакомы с
его сыном, и все знали, что вы не имеете никакого отношения к спецслужбам, в
том числе и к советским спецслужбам. Вы — представитель семьи «сеидов», а
потомки Пророка не будут сотрудничать с израильской спецслужбой. В общем, вы
идеальная кандидатура для контактов с аль-Рашиди. И вы даже не подозреваете,
что у вас на руке тот самый передатчик, который поможет выследить и убить Юсуфа
аль-Рашиди. Остается только ждать, когда вы встретитесь.
— Я завтра же сниму этот перстень. Поеду к врачам, и пусть
они мне его снимут, — решительно заявил Сеидов. — Только этого мне не хватало.
Не говоря уже о том, что с моей помощью собираются убить сына моего друга, так
еще и меня подставят под этот удар.
— Он не только сын вашего друга, — возразила Алена. — Он еще
и один из самых опасных террористов нашего времени. Поэтому никто не разрешит
вам снимать это кольцо. Ни при каких обстоятельствах.
Сеидов изумленно взглянул на свою собеседницу.
— Вы с ума сошли? — пробормотал он. — Как это не разрешат
снимать. Вы же сами столько всякого наговорили. Только сейчас. Вы сами сказали,
что эти люди были представителями израильской военной разведки. И они меня
обманули, хотели подставить, убить. А теперь говорите, что нельзя снимать
кольцо. Как вас понимать?
— Так и понимайте, — кивнула Алена. — Существуют интересы
спецслужб и интересы государств. С вашей помощью нам удалось выйти на сеть
израильской военной разведки в России. Богданов и Солнцев задержаны. Сейчас
наше руководство ведет переговоры с руководством израильских спецслужб. В
Москву прилетел глава их военной разведки. Они будут договариваться, Фархад
Алиевич. Неужели вы ничего не поняли? Израильтяне вышли на американцев, пояснив
им, что ваш приезд в Ирак — это особая операция по ликвидации Юсуфа аль-Рашиди.
И именно поэтому нас так быстро пропустили в страну. Теперь об операции
израильтян узнали и российские спецслужбы. Сейчас начался торг, кто и сколько
получит от гибели аль-Рашиди. Или от его возможного захвата. Вы можете сидеть
абсолютно спокойно. Они все равно договорятся. Слишком высокие ставки, чтобы
ссориться. И самое главное — зачем? Этот террорист одинаково опасен и для
России, и для Америки, и для Израиля. Значит, они смогут договориться.
— Это безнравственно, — гневно заявил Сеидов, поднимаясь с
кровати. — Я завтра сам сниму этот перстень. Или отрежу себе палец.
— Безнравственно копаться в чужих вещах, — ласково напомнила
Алена, — а убивать террористов, даже с помощью ничего не подозреваюшего
человека, совсем не безнравственно. Помните, в Афганистане был знаменитый
руководитель таджикских сепаратистов Шах Ахмад Масуд. С ним долго ничего не
могли сделать ни официальные афганские власти, ни советские войска. Моджахедам
от него тоже доставалось. В конце концов, был найден журналист, которого
использовали как одноразового агента. Ему вмонтировали в камеру взрывчатку.
Когда он брал интервью, камера взорвалась. Журналист и Ахмад Масуд погибли.
Цель был достигнута.
— Вы еще молоды, а так циничны, — возмутился Сеидов, — у
меня жена, дочь. Вы сидите напротив меня и спокойно рассуждаете о том, как меня
убьют, чтобы достать вашего террориста. И вам не стыдно?
— Нет, — ответила она, — во-первых, я не хочу, чтобы вас
убили. Во-вторых, это вы пришли ко мне в номер. В-третьих, я только что
рассказала вам об операции, которую мы провели, фактически спасая вам жизнь. И
в-четвертых…
— Что в-четвертых? — недоверчиво спросил Фархад.
Алена подошла и поцеловала его. От неожиданности Сеидов даже
не сопротивлялся.
— И в-четвертых, — произнесла Сизых улыбаясь, — мне всегда
нравились восточные мужчины в расцвете своих жизненных сил. Особенно такие, как
вы.
Глава 19
Фархад Сеидов спустился к ужину, потрясенный услышанным.
Весь вечер он просидел молча, словно пытаясь осознать, что именно произошло.
Время от времени он смотрел на свой перстень. Неужели его действительно
невозможно снять? Но тогда он может постараться и хотя бы разбить камень,
скрывающий передатчик. Неужели он обречен носить этот проклятый перстень? И все
получилось именно таким образом, как об этом рассказала Алена Сизых?
На его состояние обратил внимание российский посол, который
предложил выпить за успех переговоров. Все поднялись, чокаясь бокалами. Сеидов
тоже поднялся и чокнулся, увидев на себе укоризненный взгляд своей помощницы.
Получается, что он просто недалекий человек, если так ничего и не понял за
последние дни. Его назначение было апробировано, согласовано с Аппаратом
Президента и с главой совета директоров. Ни Солнцев, ни Богданов не имели к
этому никакого отношения. Очевидно, по своим каналам им удалось узнать каким-то
образом о готовящемся назначении.
Черт возьми, как он мог забыть! Конечно! Борис Александрович
рассказал ему о том, как его брат был в Израиле. Возможно, его младший брат
рассказал где-то в частном разговоре о готовящихся переменах в компании,
которой руководил его старший брат. И эту информацию решено было использовать.
Как он мог сразу не догадаться? Было несколько моментов, на которые он просто
обязан был обратить внимание. Когда Солнцев не среагировал на Лубянку. Любой
сотрудник Службы внешней разведки автоматически бы заметил, что не имеет к
Лубянке никакого отношения. Возможно, Солнцев сразу обратил внимание на эту
ошибку. Но он не мог сказать такой фразы, что они не имеют к ней отношения.
Сама фраза могла вызвать подозрение у его визави. Поэтому он и промолчал.
