— Только наша охота должна закончиться конкретным
результатом, — резко заметил Машков. — Полковник Кашаев, давайте подумаем, как
использовать наши возможности не только в Москве. Вполне возможно, что Гейтлер
скрывается где-то в Подмосковье. Судя по всему, по-русски он говорит
безупречно, никто в нем не заподозрит иностранца.
— Областное управление МВД тоже проинформировано о наших
поисках, — сообщил Кашаев, — у них своя программа поиска.
— Алексей Николаевич, — снова обратился к Полухину Машков, —
давайте звонить в наши посольства прямо сейчас. Может быть, успеем со всеми
переговорить до завтрашнего утра. Но работать надо осторожно, чтобы не привлечь
к себе внимания. Адрес этой фирмы нам передаст Нащекина.
— Я начну звонить прямо сейчас, — пообещал Полухин.
Соединенные штаты Америки. Чикаго. 9 марта, Среда
Допрос был окончен. Олесю Бачиньскую увели. Она по-прежнему
оставалась в этом же здании под охраной сотрудников ФБР. Конелли поспешил
доложить своему начальству о полученных результатах. Саймонс предложил выпить
кофе, пригласив Дронго и Нащекину на второй этаж, где находилась небольшая
ведомственная столовая, как ее назвали бы в советские времена.
Они сидели за столиком и пили кофе. Дронго взял бутылку
воды, чая здесь не было, а кофе он не любил. Нащекина и Саймонс предпочли
крепкий кофе без сахара.
— Судя по тому, как он работает, этот человек из русской
мафии, — предположил Саймонс, — у него должны быть обширные связи. Сумел
устроить бойню в Брюсселе, потом прислал убийцу в Чикаго, организовал
автомобильную аварию в Италии. Для этого нужны большие связи…
— И большие деньги, — добавил Дронго.
— Вы можете объяснить мне, что происходит? — спросил Саймонс.
— Почему ваши бывшие соотечественники так ополчились на контору Дзевоньского?
Конелли говорит, что они готовили террористический акт на территории России.
Это верно?
— Да, — подтвердил Дронго, — у нас есть все основания
полагать, что этот тип заплатил большие деньги Дзевоньскому и его людям за
организацию террористических актов на территории России.
— Тогда понятно, — кивнул Саймонс. — Я думал, что мы сумеем
взять этого неизвестного киллера. Но если он приехал по заданию, то наверняка
уже покинул Чикаго. И мы его никогда не найдем.
— Нет, — возразил Дронго, — это не совсем обычная бандитская
организация, с которыми вы привыкли иметь дело. Эти люди — бывшие профессионалы
спецслужб. Обратите внимание на мгновенную реакцию киллера. Когда Бачиньская позвонила
хозяйке квартиры, он сразу же начал стрелять, просчитав, что девушка там больше
не появится. Я думаю, он еще в городе. И более того, я уверен, что сейчас он
ищет способ, как ему достать Олесю Бачиньскую. Пока вы не увезете ее из Чикаго,
жизнь этой молодой женщины будет под угрозой.
— Завтра она даст показания в суде, и мы отправим ее в
другой город, — пообещал Саймонс. — Можете не беспокоиться, ее будут охранять
до тех пор, пока мы не сменим ей документы и место жительства.
К ним подошел чуть запыхавшийся Конелли. Присел рядом с ними
за столик.
— Завтра мы начнем проверку в Брюсселе, — сообщил он гостям.
— Есть дополнительные данные по этому типу?
— У вас есть его фотография, — напомнила Нащекина.
— Этого мало, — заявил Конелли. — Нам нужны его фамилия, его
данные, номера банковских счетов.
— У нас ничего нет, — ответила она. — Он был известен
Дзевоньскому как Андрей Михайлович.
— А деньги? — быстро спросил Конелли. — В таких случаях речь
идет о миллионах долларов, если не о десятках миллионов. Он же не мог привозить
их все время с собой в чемодане. Это просто нереально.
Дронго взглянул на Нащекину. Им разрешили лишь в крайнем
случае передать американцам номера счетов для более конкретных поисков.
Очевидно, это и был тот самый «крайний случай». Она кивнула в знак согласия и,
достав номера счетов, передала их Конелли.
— Деньги переводились с двух счетов, — пояснила Нащекина, —
из Нассау и с Кипра. Мы сейчас пытаемся узнать, кто именно за этим стоял. Но
счета обезличенные, деньги переводились туда с других счетов. А затем поступали
к Дзевоньскому.
— Мы все проверим. — Конелли забрал бумагу и поднялся. —
Можете сегодня отдохнуть. Завтра будет слушание в суде, а потом мы снова
поговорим с нашей польской пани. Билеты вам заказаны на послезавтра. У вас есть
какие-нибудь просьбы или пожелания?
— Нет, — ответила Нащекина.
Дронго промолчал.
Конелли взглянул на Саймонса. Тот нехотя поднялся.
— Увидимся завтра, — попрощался лейтенант.
— Спасибо за кофе, — улыбнулась ему Нащекина.
Он махнул ей рукой и пошел вместе с Конелли.
— Меняетесь прямо на глазах, — притворно вздохнул Дронго, —
еще вчера вы не захотели пустить его в свой номер, а сегодня с ним уже
кокетничаете.
— Не может быть, — она обернулась к нему, глядя веселыми
глазами, — вы ревнуете? Мистер Дронго, это на вас не похоже.
— Нужно охранять честь российской разведки, — отозвался
Дронго, сдерживая улыбку. — Когда я вижу, что вы готовы сдать ваши секреты
офицеру американской полиции, то вспоминаю, что мы когда-то жили в одной
стране.
— Я ему еще ничего не сдала, — рассмеялась Нащекина. — И
между прочим, у нас масса свободного времени. Куда мы поедем?
— Здесь полно музеев, — вспомнил Дронго, — и вообще это
великолепный город. Пойдемте, я вас приглашаю.
— Между прочим, вы намекали на завтрак в Москве или ужин в
Чикаго. Я не ошибаюсь?
— Ни в коем случае. Я помню об одном превосходном
итальянском ресторане. Идемте.
Из здания ФБР они вышли в пятом часу дня. Ни один из них
даже не предполагал, насколько Дронго был прав. Прилетевший в Чикаго убийца и
его напарник сидели в автомобиле, находящемся в ста метрах от здания. Когда на
улице показались люди, прилетевшие из Москвы, один из сидевших в автомобиле
сказал другому:
— Это они.
Россия. Москва. 9 марта, Среда
На Ленинградском вокзале столицы пассажиров и ожидающих
всегда меньше, чем на других московских вокзалах. Отсюда поезда идут в основном
в сторону Санкт-Петербурга и Хельсинки. Наибольшее оживление на этом вокзале
наблюдается обычно ближе к полуночи. В это время в северную столицу с разницей
в несколько минут уходит сразу несколько скорых поездов. И хотя дневные поезда
тоже отправляются переполненными, все равно людей на самом вокзале обычно
гораздо меньше, чем, например, на Курском, для которого постоянные тысячные
толпы давно стали привычным фоном. Именно в таких местах милиции и всевозможных
патрулей всегда гораздо больше, чем на более спокойном Ленинградском вокзале.
Но и тут, разумеется, установлены милицейские посты. И в составах тоже дежурят
работники милиции, так что пассажиры, отправляющиеся из Москвы в
Санкт-Петербург, из одного мегаполиса в другой, попадают из самого охраняемого
города страны в другой, не менее строго охраняемый город. И здесь, как на
других вокзалах, у подозрительных лиц привычно проверяют документы, а
подозрительные грузы могут досматриваться даже с помощью служебных собак.
