— У нас неприятности, — сообщил Дронго, — большие
неприятности, Саймонс. Мне нужно с вами срочно встретиться. Возьмите оружие и
приезжайте в «Холлидей Инн». Я буду ждать вас в триста одиннадцатом номере.
— Вы переехали?
— Нет. Я снял еще один номер.
— У вас всегда так, — проворчал Саймонс, — либо мафия, либо
миллионеры, работающие на правительство. Сейчас приеду. Это такое важное дело?
Опять послышался недовольный женский голос. Очевидно,
женщине не нравилась затея Саймонса покинуть ее в середине ночи.
— Речь идет о жизни моей напарницы, — сообщил Дронго.
— Ясно. — Офицер американской полиции обычно умеет быстро
принимать решения. — Я буду у вас через пятнадцать минут. Ждите в номере и
никуда не выходите.
Дронго положил трубку и снова начал изучать карту. Он не
боялся, что завтра выяснится, с кем именно он говорил по телефону из триста
одиннадцатого номера. Завтра это будет уже неважно. Времени у него не так
много. Сегодня до семи часов утра он должен сделать все, чтобы попытаться
спасти свою напарницу. Дронго прошел в ванную комнату и умылся. Через пять
минут поднялся в свой прежний номер. Осторожно вошел в комнату. Даже одного
взгляда было достаточно, чтобы понять — здесь побывали посторонние. Дронго
прошелся по комнате, осмотрелся. Видимо, они хотели найти какие-нибудь
материалы допроса. Похоже, Машков прав. Эта автомобильная фирма в Брюсселе
служит прикрытием для таинственного Андрея Михайловича. Дронго открыл чемодан.
Слава богу, паспорт на месте. Выяснять отношения с иммиграционной службой США
ему совсем не хотелось. Он переложил паспорт в карман и, выйдя из комнаты,
спустился на третий этаж.
В триста одиннадцатом номере Дронго успел только дойти до
стула, когда в дверь постучали. Это был Саймонс. Дронго открыл дверь, впустил
офицера в комнату.
— У нас проблемы, — сказал он гостю, — они похитили мою
напарницу.
— Так, — мрачно протянул Саймонс, проходя в комнату и
усаживаясь на стул.
Дронго пришлось разместиться в кресле.
— Рассказывайте по порядку, — потребовал лейтенант. Он даже
не снял шляпы и плаща.
— Мы вышли вечером из ресторана, и меня ударили по голове, —
пояснил Дронго, — а ее похитили. Когда я пришел в себя, то оказался в каком-то
небольшом, грязном отеле. Рядом сидел один из похитителей. Оттуда я приехал
сюда.
— Ясно. Они выдвинули какие-нибудь условия?
— Да. Сначала этот тип хотел, чтобы я вывел из здания ФБР
Олесю Бачиньскую. Я попытался ему объяснить нереальность его предложения.
Кажется, он понял, потому что потребовал, чтобы я узнал в ФБР, когда ее повезут
в другое место. И сообщил об этом им.
— И все?
— Да.
— И вы думаете, что вам вернут вашу коллегу? Даже если вы
поможете им убрать опасного свидетеля?
— Не вернут, — согласился Дронго. — Поэтому я и позвонил
вам.
— Вы предлагаете мне выяснить, когда ее повезут? Или сами
уже знаете? — невозмутимо поинтересовался Саймонс.
— Я позвал вас не для того, чтобы вы начали издеваться. И я
не знаю, когда Бачиньскую повезут. Может, ночью. Конелли мне об этом не
говорил. И вам наверняка тоже.
— Не обижайтесь, — миролюбиво предложил Саймонс, — я понимаю
ваше состояние. Утром мы подумаем, как вам помочь.
— Вы меня не понимаете. У нас мало времени. Только до семи
утра.
— Почему до семи?
— Поверьте мне на слово. Только до семи.
Саймонс внимательно посмотрел на Дронго, потом снял шляпу,
положил ее на столик рядом с собой и покачал головой:
— Мы ничего не сможем сделать. За несколько часов найти
человека в Чикаго нереально. Абсолютно невозможно. Если даже я подниму сейчас
всю полицию города, мы все равно не найдем вашу коллегу до семи утра. Сейчас
уже третий час ночи.
— Найдем, — упрямо возразил Дронго. — Я примерно знаю, где
ее могут прятать. — Он достал карту. — В южном районе Саут-Чикаго, на
побережье. Примерно в десяти—двенадцати километрах от центра. У парка Рейнбоу.
— Откуда вы знаете? — нахмурился Саймонс. — Вы раньше бывали
в Чикаго? Они вам сказали, куда отвезли вашу напарницу?
— Никто ничего мне не говорил. Просто я сумел вычислить,
куда ее могли увезти…
— Вычислить? — не поверил Саймонс. — Когда вы пришли в себя
после удара?
— Примерно в полночь.
— И за два часа смогли найти место, где прячут человека? —
все еще не верил услышанному лейтенант полиции. — В таком случае, вы гений,
мистер Дронго. Но это вам не голливудское кино. У нас в Чикаго все очень
серьезно. Кто вам сказал про парк Рейнбоу?
— Я же говорю вам, что сумел вычислить. Когда я потребовал
убедить меня, что она жива, ей дали поговорить со мной по телефону. Она и
подсказала мне нужную информацию. По карте я нашел подходящее название. Там
есть какие-нибудь заброшенные помещения или склады, где могут прятать
заложника?
— Есть несколько домов в восточной части, — кивнул Саймонс.
— Черт возьми, я все еще не могу в это поверить! Что вы намерены предпринять?
— Найдите мне оружие, и я отправлюсь на ее поиски, —
предложил Дронго.
— Один? — скептически взглянул на него Саймонс. — Не
считайте себя последним рыцарем нового века. Поедем вдвоем, мне ваша напарница
тоже нравится. Может, сегодня вечером она согласится поужинать со мной, а не с
вами?
— Договорились, — улыбнулся Дронго, — я согласен. Тем более
что вы в отличие от меня знаете этот район.
— Конечно. — Саймонс полез куда-то под пиджак. Как у
хорошего оперативника, у него было сразу два револьвера. Один он протянул
Дронго. — Надеюсь, вы умеете стрелять? — спросил лейтенант, вставая со стула и
нахлобучивая шляпу.
Дронго взял оружие и улыбнулся.
— Это единственное, что я умею делать очень неплохо, —
признался он. — Можете в этом не сомневаться.
— Тогда поехали, — кивнул Саймонс. — Я начинаю думать, что
вы, русские, все немного чокнутые. Хотя я всегда это предполагал.
Россия. Москва. 10 марта, четверг
В этот день президент решил пригласить к себе Мумбайса. Все
знали, что выразителем интересов крупных олигархов и праволиберальной партии
является именно Мумбайс, который удивительно сочетал в себе определенную
оппозиционность, верность старому режиму и служение новой власти в роли
руководителя энергетического комплекса всей страны. Ему удавалось быть единым
во всех трех лицах, что достаточно проблематично для любого другого человека.
