– Надеюсь, ваш друг захочет иногда оставаться один, –
ядовито прошипела Тамара, проходя к входной двери.
Она вышла из квартиры, захлопнув за собой дверь. Друзья даже
не подумали ее проводить. Уже в кабине лифта она взглянула на себя в зеркало.
Все было в порядке.
– Плебеи, – гневно произнесла она, отворачиваясь от зеркала.
Глава 5
Едва она вышла из квартиры, как Дима издал победный крик и
подпрыгнул. Затем откинулся на диван.
– Фантастическая квартира, – громко сказал он. – Даже не мог
себе представить, как хорошо живут богатые люди. Ты теперь у нас
супермиллионер. Как это приятно! Можешь взять меня на работу с окладом в
миллион долларов в месяц.
– И сразу вылечу в трубу, – озабоченно заявил Ринат.
– Почему в трубу? – развел руками Дима, поднимая голову. –
Если тратить на меня в год двенадцать миллионов долларов, то за сорок лет это
будет всего лишь около полмиллиарда долларов. У тебя еще должно остаться в
несколько раз больше. Я всегда подозревал, что ты жмот.
– С ума сошел, – хмуро сказал Ринат, – пока еще неизвестно,
чем все это кончится. Знаешь, какие налоги на наследство во Франции. И у нас в
России. Все еще нужно оформить. И заплатить такие налоги. Может, у моего
покойного дяди был еще какой-нибудь родственник. Тогда придется делить
наследство на двоих. И меня совсем не убеждают эти выкладки насчет крови. Как
это может получиться, если у родителей первая и четвертая группа крови, то у их
детей обязательно должна быть вторая и третья. Я такие вещи не могу понять.
– Подожди, – вскочил Дима, – у меня же есть прекрасный врач.
Мой знакомый. Ты его знаешь. Валентин Константинович. Он как раз специалист по крови.
Лечит заболевание крови. В онкологическом центре. Я и не думал, что он нам
может понадобиться.
– Типун тебе на язык, – прервал его Ринат. – Позвони и
уточни, как такое может быть.
– Сейчас позвоню. В моем мобильнике должен быть его номер
телефона.
Дима достал свой аппарат. Затем набрал номер телефона.
– Валентин Константинович? Здравствуйте. Извините, что
беспокою. У меня к вам очень необычный вопрос. Возник спор, и многие не
понимают, как такое может быть. У родителей первая и четвертая группа крови, а
специалисты говорят, что у детей может быть только вторая и третья. По-моему,
так не бывает. Ведь это кровь родителей. Верно?
– Нет, – рассмеялся Валентин Константинович, – только так и
бывает. Если у родителей первая и четвертая группа, то у детей может быть
только вторая или третья. Эти уравнения знает любой студент медицинского
института. Скажите, чтобы не волновались. Все так и должно быть. Вот если у
детей первая группа или четвертая, значит, они точно не дети этих родителей.
– Огромное спасибо, – буквально пропел в телефон Дима, – вы
нас очень выручили.
Он бросил аппарат и сжал Рината в объятиях.
– Все правильно, – победно заявил он, – если у родителей
первая и четвертая, то у детей должна быть вторая и третья. Только так. Он
говорит, что эти законы знает любой студент-медик.
– Мы с тобой, дураки, не знаем, – вырвался из объятий Ринат.
– Я никак не могу понять, почему у ребенка не кровь отца или матери, а совсем
другая кровь. Как такое возможно?
– Откуда я знаю? Ты ведь журналист по образованию, а я
филолог. Педагог. Откуда мне знать такие подробности? Я бы в жизни не поверил.
Если бы у меня в семье была такая ситуация, я бы от жены сразу ушел, решил бы,
что она мне рога наставила. А оказывается, такое бывает. Я ничего не понимаю.
Но он профессор, специалист. Ошибиться не может. Как и твои французские
адвокаты.
Ринат прошелся по комнате.
– Давай достанем бутылку из бара и выпьем, – предложил Дима,
– отметим первую ночь в этой квартире.
– Не нужно ничего трогать, – попросил Ринат. – Ты детскую
щетку видел в ванной? Как только я ее увидел, сразу вспомнил про погибшую
семью. А ты говоришь, давай отметим.
– Ты же не виноват, что так произошло, – возразил Дима. –
Хотя как хочешь. У тебя сейчас столько денег, что я могу съездить и купить
новую бутылку. Между прочим, где твои бабки? Оставил на старой квартире?
– Да.
– Ну и дурак. Давай поедем и привезем. А заодно куда-нибудь
завалимся. Отметим твое наследство. И кончай дуться. Тебе привалила удача. Бог
знает, кому послать такие деньги. Там, наверху, тоже не фраера сидят.
Ринат молчал. Он начинал осознавать, какая ответственность
ложится на него.
– Поехали, – согласился он. – У меня такое ощущение, что я
сижу в каком-то парке. Слишком много места. Чувствую себя голым. Это не моя
комната.
– А ты забудь про свою комнату! – закричал Дима. – Теперь ты
должен привыкать только к таким квартирам. И вообще, будем жить во дворце.
Купим дворец и переселимся туда.
– Лучше купить машину вместо твоего драндулета, – предложил
Ринат.
– Почему драндулет? – обиделся Дима. – У меня хорошая
машина.
– Я пошутил. Поехали, посмотрим. Адвокат говорил, что
вызовет мне охрану. И мне нужна будет хорошая машина.
– Буржуй проклятый! – гневно заметил Дима. – Вот из-за таких
кровососов, как ты, страдает трудовой народ.
– Это ты трудовой народ? Дрыхнешь до двух. Пошли быстрее,
пролетарий умственного труда.
– Может, переоденемся в новые костюмы? – предложил Дима,
показывая на пакеты, лежавшие в коридоре.
– Успеем еще.
Ринат взял ключи и первым вышел из квартиры. Дима вышел
следом. Внизу дежурные охранники с удивлением посмотрели на этих странных
субъектов, которые пересекли двор и отправились ловить попутную машину.
– Мы еще вернемся, – пообещал на прощание Дима.
До дома на Красной Пресне они добирались минут сорок. В
городе после шести были привычные автомобильные пробки. Дима сел за руль своей
«восьмерки», и они поехали в автосалон, расположенный на Ленинградском
проспекте. Дима все время молчал, затем спросил:
– Тебе действительно не нравится моя машина?
– Я пошутил, – отмахнулся Ринат.
– Это не шутка. Я сам знаю, что у меня драндулет. Только у
меня денег не было на лучшую машину. И наследство я никогда не получу.
– Да ладно, нашел о чем думать. Я пошутил. И машина у тебя
хорошая. Не нужно так переживать.
– Я и не переживаю. Ты сам знаешь, что я никогда и никому не
завидовал. Только сегодня днем у этого адвоката я себя чужим почувствовал.
Спасибо тебе за новый костюм и обувь. Только мне это не нужно. Меня никогда не
пустят туда, где теперь ты будешь бывать. И правильно сделают. Мне, нищему, там
не место. И вообще мне лучше больше с тобой не водиться. Разошлись наши
пути-дорожки. Ты ведь понимаешь, что я прав. И ничего с этим не сделаешь. Ты
теперь у нас миллиардер. Будешь общаться с Рабиновичем, Абрамовичем,
Березовским, Гусинским. А я, как был никчемным журналистом, так им и останусь.
