В первом автомобиле ехали Анзор, сидевший впереди, сам Ринат
и Иосиф Борисович, устроившийся рядом с ним. Во втором на переднее сиденье
уселся Павел, а на заднее Талгат и Тамара. Обе машины вели водители, которые
хорошо знали город. Ринат вспомнил свою мать, бабушку. Как счастливо они тогда
жили! Первые годы его жизни были словно сказкой, омраченной лишь смертью отца.
И дедушка с бабушкой делали все, чтобы он не чувствовал себя сиротой. Но он
помнил и другое. Когда после Чернобыля они вместе с дедушкой вышли на парад,
было больно глотать. Слюна, казалось, застревала в горле. Многие тогда уехали
из Киева. Его дедушка не уехал. Он не только прошагал на этом параде в строю
ветеранов, но и остался до вечера на параде. Может, поэтому он так быстро умер.
Смерть деда стала для одиннадцатилетнего мальчика гораздо
большим потрясением, чем смерть отца, которого он не очень помнил. Дедушка
казался опорой семьи, его все уважали, любили, про него показывали передачи и
писали статьи. Тогда же слегла и бабушка, она умерла уже в девяносто втором.
Ринат часто вспоминал их, когда переехал в Москву. Они дали ему самое важное –
ощущение семьи. Он был с детства окружен, окутан, защищен их любовью. А потом
они ушли один за другим. Сначала дедушка, затем бабушка и еще через шесть лет
его мама. Молодая женщина, ей было только сорок два года. Она могла еще жить.
Это был самый страшный день в его жизни. Он знал о ее болезни, знал о том, что
ей осталось совсем немного. Последние дни он провел в Киеве, в ее больнице,
рядом с ней. Она ему все время улыбалась, несмотря на боли. И до конца не
посмела пожаловаться сыну.
Ринат нахмурился. Он был таким эгоистом в детстве. Ему
казалось, что мать должна безраздельно принадлежать ему. Она ему и
принадлежала, даже не подумала выйти замуж за другого человека после смерти
отца. Ей тогда было меньше лет, чем ему сейчас. Господи, почему он об этом
никогда не думал? Значит, у нее не было мужчин. Как такое могло быть, ведь она
была красивой женщиной. Может, поэтому она так рано заболела и умерла от этой
страшной болезни. Может, болезнь и развилась у нее вследствие смерти отца и
отсутствия мужчин, о чем не принято говорить в приличном обществе. Но когда
женщина долго не встречается с мужчинами, она сначала получает миому матки, а
затем кисту или сразу опухоль, которую уже нельзя оперировать. Нужно удалять
всю матку без надежды на успех.
Ринат открыл глаза. Какое он имеет право так себя вести? Они
отдали ему все, что могли, а его интересуют собственные дела по получению
наследства, хотя он уже три года не был в Киеве.
– Остановитесь, – громко приказал Ринат водителю.
Тот взглянул на него и мягко затормозил. Позади затормозила
и вторая машина, из которой сразу выскочили Талгат и Павел. Анзор обернулся,
ожидая, когда Ринат объяснит причину своего странного поступка.
– Что случилось? – спросил дремавший рядом Иосиф Борисович.
– Мы уже приехали?
– Почему вы остановили машину? – спросил Талгат, наклоняясь
к Ринату. – Вам плохо?
– Да, – кивнул Ринат, – мне очень плохо. Давайте сначала
поедем на кладбище. У меня здесь похоронена мать. И дед с бабкой. Сначала на
кладбище.
– Какое кладбище? Вы знаете дорогу? – повернулся к нему
водитель.
– Я покажу, – тихо ответил Ринат. – И давайте купим цветы.
Иосиф Борисович согласно кивнул головой. Когда через
двадцать минут они были на кладбище, Талгат подошел к ним с огромным букетом цветов.
– Нам пойти с вами? – спросил он.
– Нет, – ответил Ринат, – не нужно. Я сам. Только я. Не
идите за мной, пожалуйста.
Он взял букет цветов и пошел по дорожке. Этот путь он
проделывал много раз. Раньше он каждый год приезжал в Киев в день смерти матери.
И вот уже три года не ездил. Как ему было стыдно! Неужели он не мог найти
деньги на поездку в Киев, чтобы приехать сюда на поезде, возложить цветы и
дневным поездом уехать обратно. Для этого нужны были только символические
деньги и желание, ведь можно было приехать, используя выходные дни. Но он не
приезжал, каждый раз откладывая поездку.
Он дошел наконец до нужного поворота, повернул направо.
Здесь был довольно большой участок, где покоился бывший командир авиационной
дивизии генерал-лейтенант, Герой Советского Союза Петр Полищук. Рядом была
могила его супруги, дальше могила его дочери.
– Здравствуйте, мои дорогие, – негромко сказал Ринат, входя
за ограду, – здравствуй, дед. Ты извини, что я давно не приезжал. Сам не знаю
почему. Какие-то дурацкие дела у меня были. Благодаря тебе я сейчас стал
миллиардером. Или скоро стану. Все благодаря тебе. Если бы не ты, я не знаю,
каким бы стал. Наверное, другим. Ты мне заменял отца, ты был моим самым большим
кумиром в детстве. Извини, что так долго здесь не был.
Он выдернул из букета несколько цветков и положил их на
могилу деда. Затем прошел к могиле бабушки, положил цветы.
– Ты знаешь, баба Аня, как я тебя любил. Твои вареники,
оладьи, твои заботливые руки. Вот я снова к тебе приехал. Я теперь уже немного
другой. Ты бы радовалась, видя, как я вырос. Прости, что меня долго не было.
Ринат поклонился могиле бабушки и сделал еще два шага. Здесь
был самый скромный памятник. Когда умер дед, еще существовал Советский Союз, и
его памятник был из цельного куска мрамора. Когда умерла бабушка, Союз только
распался, но мрамор еще был, и какие-то деньги оставались. Они тогда сделали
плиту из мрамора. А когда умерла мать, вообще не было никаких денег. Ничего.
Все, что у него было, он отдал на лечение матери, залезая в долги, пытаясь
доставать дорогие лекарства и понимая, что ничего уже ей не поможет. Здесь была
обычная плита из дешевого камня. Он сделал еще один шаг. Посмотрел на этот
камень и вдруг громко заплакал. Мужчины плачут так только один раз в жизни.
Когда теряет самое дорогое.
– Прости, – бормотал Ринат, – прости.
Он наклонился и положил букет цветов на эту скромную могилу.
Все события последних дней, словно скопившиеся в нем неким эмоциональным
напряжением, взорвались именно сегодня. Он вытер слезы.
– Вот такой у тебя нерадивый сын, – выдавил он. – Целых три
года я сюда не приезжал. Три с половиной года.
Послышались чьи-то шаги. Он оглянулся. Рядом прошла пожилая
женщина. Он подумал, что даже здесь обязан помнить о своем статусе и бояться
возможных нападений. Будь они прокляты, эти деньги, если он не может даже
спокойно стоять на кладбище у могилы матери.
«Теперь все будет по-другому, – подумал он, – я поставлю
здесь самые лучшие памятники из самого дорогого мрамора. Построю им настояший
пантеон, выбью их фигуры в мраморе. Найду лучших скульптуров». Он взглянул на
могилу матери и подумал, что не станет этого делать. Она бы не позволила. И дед
не допустил бы подобной роскоши. Ему бы это не понравилось. Они были слишком
скромными людьми при жизни, чтобы позволить себе иметь такие памятники после
смерти.
