– Я теперь буду приезжать сюда каждый год, – пообещал Ринат.
И молча побрел обратно.
Когда он появился у машин, все молчали. Тамара, вышедшая из
машины и курившая рядом с автомобилем, подошла к нему и протянула пакетик с
мокрой салфеткой.
– Вытрите лицо, – тихо предложила она.
– Спасибо. – Он подумал, что она гораздо лучше, чем кажется.
Через полчаса они были у дома Бочковой. Довольно быстро
удалось узнать, что она работает в Центральной библиотеке заместителем
директора. Машины поехали в другую сторону. Еще через полчаса Тамаре удалось
найти Бочкову и даже получить пропуск на вход в здание Центральной библиотеки.
Ринат в сопровождении Тамары, Талгата и Анзора вошел в библиотеку. Он махнул
рукой сопровождающим, чтобы не шли за ним, и прошел к кабинету Бочковой.
Она его уже ждала. Тамара сообщила ей, что в Киев приехал
племянник ее первого мужа, и Бочкова не совсем понимала, зачем она должна
встречаться с этим человеком. Но не отказалась от встречи. Ринат вошел в
кабинет. За столом сидела женщина лет за сорок. У нее были аккуратно зачесанные
назад волосы, собранные на затылке, большие роговые очки, серьезное вдумчивое
лицо, какое бывает у людей, много работающих с книгами.
– Здравствуйте, – просто сказала она, показывая ему на стул
перед собой. – Вы племянник Владимира Аркадьевича?
– Да, Ринат Шарипов. – Он сел на стул.
– Я не знала, что у него были такие родственники, –
призналась Бочкова.
– Я и сам не знал до недавнего времени, – ответил Ринат. –
На меня вышли случайно, после того как прочли завещание его старшей сестры.
– Марины, – кивнула Бочкова. – Она была прекрасным человеком
и очень любила Володю. Я слышала, что она переехала в Канаду, а там умерла.
– Да, два года назад.
– Очень жаль. Она так и не вышла замуж?
– По-моему, нет.
– Была такая тихая, спокойная женщина, совсем не похожая на
своего младшего брата. Володя был сгусток энергии, он не мог спокойно сидеть,
всегда был в движении, всегда что-то придумывал, куда-то спешил.
– Вы прожили вместе три года?
– Да, мы поженились в восемьдесят втором. Мне было тогда девятнадцать,
а ему двадцать шесть. Я была влюблена в него по уши. Студентка второго курса, а
он уже взрослый мужчина, приезжал на своих белых «Жигулях». Весь наш курс
просто сходил с ума, когда он приезжал за мной. Такой красивый и элегантный. Он
всегда хорошо одевался.
– И через три года вы развелись?
– Верно. Выяснилось, что это был такой глупый брак, когда
поддаешься первому чувству, не очень разбираясь, кто именно перед тобой.
– А кто был перед вами?
Она чуть улыбнулась.
– Прошло больше двадцати лет, – напомнила Бочкова. – Разве
так важно ворошить прошлое?
– Для меня важно. Вы знаете, что он погиб?
– Конечно, знаю. Такое несчастье. Об этом писали все наши
газеты. Их похоронили в Киеве. Всю семью. Его, Ренату, сына. Такой ужас, – она
вздохнула.
– А я стал его единственным наследником. Моя мать,
оказывается, была его сестрой по отцу. Она вышла замуж за татарина, и поэтому я
Ринат Шарипов, – пояснил он.
– У его отца была еще другая семья? – удивилась Бочкова. –
Странно, он мне казался таким осторожным, таким тихим человеком. Неужели у него
была еще и другая семья?
Ринат кивнул. Он не стал объяснять, что Аркадий Глущенко не
был отцом своего сына. Это заняло бы слишком много времени.
– Я хочу понять: каким человеком был мой покойный дядя? –
спросил Ринат.
– Сложным, – ответила Бочкова. – Он был энергичным,
деятельным, сильным, но достаточно сложным. Очень ревнивым, властным,
самолюбивым. Не разрешал мне носить короткие юбки.
– А в быту?
– Достаточно непритязательный. Мог есть все, что угодно. Но одеваться
любил и всегда имел деньги на хорошую одежду. К тому же он потом работал
старшим товароведом в универмаге. Можете себе представить, какие возможности у
него были.
– Вы сказали, что были в него очень влюблены. В таком случае
почему вы развелись уже через три года?
– Как вам сказать? – Она сняла очки, протерла стекла. –
Выяснилось, что мы абсолютно разные люди. Я больше домосед, любила сидеть дома
с книжкой, если хотите, любила свое семейное гнездышко. А он пират по натуре.
Ему нужно бороздить океаны, придумывать разные невероятные приключения,
постоянно жить на пределе возможностей. Наши взгляды на жизнь не всегда
совпадали, а если точнее, вообще не совпадали. И, наконец, самое важное – она
надела очки, – у нас не было детей.
– Почему?
Она чуть нахмурилась:
– Я думала, вы это знаете.
– Я его не видел никогда в жизни, – сказал Ринат, – и
поэтому хочу узнать о нем как можно больше.
– Извините. Но я вам уже все сказала. Больше мне нечего
добавить. У нас не было детей, и это была одна из основных причин нашего
развода.
– Вы сказали, что я должен что-то знать, – настаивал Ринат.
– Вы можете мне объяснить, что именно имели в виду?
– Я бы не хотела говорить на эту тему.
– Простите, что я настаиваю. Вы видите мою руку. Я был ранен
два дня назад. Кто-то стрелял в меня и убил моего охранника. Меня только
ранили. Французские власти считают, что взрыв вертолета, в котором летел ваш
бывший супруг и мой дядя, не был случайным. Это было спланированное убийство.
Если я не пойму, кто и почему решил его убить, то, возможно, сам стану
следующей жертвой. Неужели вы не понимаете?
Она снова нахмурилась.
– У него не могло быть детей, – наконец сказала Бочкова.
– Почему?
– В молодости, когда он еще учился в институте, они куда-то
выезжали со стройотрядом. И там у них были интимные контакты с разными
девушками. В том числе и у Владимира Аркадьевича… В общем, он тогда серьезно
заболел и долго не лечился, стесняясь признаться в этом родителям. Когда
обнаружили болезнь, было уже поздно. Его смогли вылечить, но он остался на всю
жизнь бесплодным. У него были мертвые сперматозоиды. Врач твердо заявил, что у
него не может быть детей, и предложил мне искусственное оплодотворение от
другого носителя сперматозоидов. Можете себе представить, что было с Володей?
Он чуть не убил врача. А потом долго со мной не разговаривал. Эта тема стала
для нас обоих очень болезненной, и в конце концов мы решили расстаться. Ему,
как очень сильному человеку, было невыносимо иметь рядом с собой женщину,
посвященную в его секрет. Внешне все было нормально. Он был обычным мужчиной. И
мог встречаться с любой женщиной. Но без возможности иметь собственных детей.
