— Саймону это было не нужно, — ответил Джек. — Его никто и не подозревал в убийстве. Думаю, Саймон считал, что Рэндольф может в конечном счете вывести его на дневник. Он уже сам искал его, но безуспешно. Он был в отчаянии, поэтому Рэндольф стал его последней надеждой. Рэндольф был самым близким другом Бесс. Возможно, Саймон считал, что он сможет ему помочь.
Рэндольф печально покачал головой:
— Саймон часто расспрашивал меня о привычках Бесс. Я думал, он пытается разгадать тайну ее убийства, но он просто выуживал у меня сведения. Он был очень умен и ловко мною управлял.
— По крайней мере теперь убийца мертв. Правосудие свершилось, — заметил лорд Линдейл.
Джек сжал зубы.
— Правосудие? Саймон собирался убить Эвелин. Он умер слишком легко. Я бы с радостью увидел его в петле.
Губы Бирмингема дрогнули в улыбке.
— Несмотря на кровожадность мистера Хардинга, он оказал нам неоценимую помощь в раскрытии этого убийства, учитывая нежелание его клиента сотрудничать. — Констебль указал на Рэндольфа: — А вы, мистер Шелдон, только мешали нашему расследованию. Если бы не ваш адвокат, вы бы находились в тюрьме.
Рэндольф взглянул на Джека:
— Он прав. Как я смогу отблагодарить вас, мистер Хардинг?
— Я скоро женюсь. Моя невеста была бы очень счастлива, если бы вы присутствовали на свадьбе.
На лице Рэндольфа появилось смущение.
— Не понимаю.
— Попросите леди Эвелин все вам объяснить. Я получил специальное разрешение на брак, и на следующей неделе мы поженимся.
Все ушли, но Эвелин оставалась сидеть в библиотеке. Лодыжка уже не пульсировала, осталась только тупая боль. Зато выдохнула, и впервые за вечер ее сердце стало биться спокойнее. Ночь была ужасной. Она узнала, что Саймон Гатри убийца. Потом она очнулась связанной на кладбище, ударила Саймона ножом, бежала и оказалась запертой с ним в мавзолее.
В комнате было тепло, но по телу Эвелин пробежала дрожь.
Рэндольф был свободен, и его имя осталось незапятнанным. Но она до конца жизни не забудет изумления на его лице после признания Джека.
Раздался тихий стук, и дверь открылась. Эвелин вскинула голову и увидела Джека. Он прикрыл за собой дверь, и его взгляд упал на ее лицо и забинтованную лодыжку. Он сжал губы. Подойдя поближе, пристально посмотрел на Эвелин и опустился рядом с ней на диван.
— Это я должна была сказать Рэндольфу о нашей предстоящей свадьбе, — с упреком произнесла Эвелин.
Джек склонил голову, его зеленоватые глаза заглянули ей прямо в душу.
— Зачем? Ты сказала, что как только все будет позади, мы сможем объявить о помолвке.
— Ты всегда будешь таким упрямым?
По его лицу промелькнула улыбка.
— Я адвокат. Мне приходится спорить по долгу службы.
Эвелин не удержалась от смеха.
— На тебя невозможно сердиться, Джек Хардинг.
— Эви, милая, я хотел поговорить с тобой наедине.
Она затаила дыхание от его слов и умоляющего блеска в глазах. На лоб Джека падали темные завитки волос, и Эвелин с трудом удержалась, чтобы не отвести их в сторону.
— Я тоже, Джек, — чуть слышно произнесла она.
Он коснулся пальцем ее губ.
— Подожди, дорогая. Сначала я. Когда я нашел записку Саймона и понял, что убийца похитил тебя, мое сердце перестало биться.
Губы Эвелин задрожали.
— Саймон хотел жениться на мне, занять место Рэндольфа. Но он узнал про нас. Он решил использовать меня как приманку, чтобы добраться до тебя. Я боялась за свою жизнь. Но больше всего меня пугало то, что я не смогу предупредить тебя вовремя и ты попадешь в ловушку Саймона. Я не могла позволить этому случиться. Поэтому решила, что если запрусь в мавзолее, то смогу нарушить его планы и предупредить тебя.
Джек коснулся ее руки.
— Эвелин, любимая, ты поступила очень смело. Я не знаю ни одной женщины, которая бы по доброй воле заперлась в огромной гробнице.
Ей хотелось смеяться и плакать.
Джек поцеловал ее ладонь. Его губы были теплыми и мягкими, и ее сердце забилось сильнее.
— Знаешь, чего я больше всего боялся? Боялся, что не успею сказать тебе правду. Моя жизнь без тебя не имеет смысла.
Эвелин удивленно взглянула на него:
— Не имеет смысла? А как же твоя карьера?
— Она ничего не значит для меня, если тебя не будет рядом. Я люблю тебя, Эвелин Дарлингтон.
На глаза Эвелин навернулись слезы, и она бросилась Джеку на грудь. Он крепче обнял ее, и она чувствовала сильное биение его сердца.
— Джек, я так долго ждала этих слов, но в глубине души всегда верила, что иначе быть не может.
Он чуть отодвинулся и заглянул ей в глаза.
— Откуда? Я был глупцом и ничего тебе не сказал.
Она провела пальцами по отвороту его сюртука.
— Я знала это по твоим поступкам. Ты делал для меня все. Согласился представлять Рэндольфа в суде, хотя и не хотел этого. Сопровождал меня в Биллингсгейт, потому что знал, как я упряма и могу пойти одна. Сделал мне предложение, чтобы защитить мою репутацию, когда отец застал нас вместе. И бросился на кладбище ночью, чтобы спасти меня от безумца, который хотел убить нас обоих. Разве мужчина пошел бы на это, если бы не был влюблен?
Джек усмехнулся и поцеловал Эвелин в лоб.
— Ты поставила меня в тупик. Пожалуй, у меня нет встречного довода.
Эвелин вызывающе взглянула на него.
— Я же тебе говорила, что многому научилась. Годы наблюдения за студентами в «Линкольнз инн» отточили мои навыки. Тебе повезло, что я не могу стать адвокатом и выступить против тебя в зале суда. Ты бы встретил в моем лице достойного противника.
Джек подхватил Эвелин и посадил себе на колени.
— Думаю, это уже случилось, — жарко прошептал он ей на ухо и страстно поцеловал.
