– То и того… – зашептал дядька и даже по сторонам
оглянулся: – Вон сосед-то, что в пятом доме жил, тоже вроде вас, любопытный.
Говорили, видел кого-то в ту ночь, когда стреляли, ну и нашли его на третий
день возле подъезда…
– Что, убили? – насторожилась я.
– А как же. Стукнули по голове, вот и все.
– Веселая у вас улица, – покачала я головой и
развернулась на пятках. – Значит, седьмой дом я прошла? Что ж, придется
вернуться, думаю, стоит взглянуть.
– Взгляните, ежели охота, – проворчал он мне в
спину.
Я вернулась к дому номер семь. Особняк начала века, недавно
перестроенный. Теперь, судя по табличкам на двери, здесь было четыре хозяина.
Крохотные квартирки, большая общая веранда. Окинув взглядом двор, я направилась
к машине, взглянула на часы, потом ускорила шаги и остановилась только возле
подъезда Андрея. Две минуты до машины, еще четыре до дома, где жил Андрей. Ну и
что? Какое отношение ко мне имеет это убийство? Никакого. Если не считать
странного совпадения. Мою машину, которая должна была находиться на стоянке в
нашем дворе, некто видел в ту ночь здесь. Если это правда, конечно.
Я вернулась к машине, завела мотор и поехала в сторону
центра, решив где-нибудь перекусить. Слева возникло Управление внутренних дел,
огромное здание с широкой лестницей и тремя колоннами. Окна второго этажа
открыты, должно быть, в кабинетах жара, усидеть трудно. Увидев телефон, я
затормозила, потом долго искала в сумке записную книжку и Севкин номер,
взглянула на часы, в это время он должен быть на работе, если, конечно, не в
отпуске. Севка был на работе.
– Дерин слушает, – лениво сказал он, а я,
улыбаясь, ответила:
– Быть этого не может.
– Это ты? – Он вроде бы удивился, хотя, вероятно,
было чему. Мы не виделись больше года, а не звонила я… в общем, давно. –
Это ты? – повторил он.
– Это я, – пришлось согласиться мне.
– Голос веселый, я рад, что ты расправила крылышки.
Готовишься?
– Да. Правда, точно не знаю к чему.
– Все будет хорошо, – заверил он.
– Само собой, – пришлось согласиться мне.
– Что-нибудь случилось? – Теперь Севка как будто
встревожился. – Извини, трудно поверить, что ты вдруг позвонила просто
так.
– Каюсь, не просто так. Может быть, встретимся,
поговорим?
– Сейчас?
– А ты можешь сейчас?
– Господи, когда звонит такая женщина, я все
могу, – хохотнул он.
– Здорово, значит, жду в кафе на площади, рядом с
управлением.
– Через двадцать минут буду там, – заверил Севка.
Я вернулась в машину и поехала к площади, припарковаться там
было невозможно, пришлось свернуть к парку и пристроить машину возле
поликлиники.
В кафе было шумно, почти все столики заняты, на счастье,
пока я крутила головой, высматривая себе место, стол в углу освободился, и я
поспешила его занять.
Севка появился через десять минут. Улыбнулся мне и помахал
рукой, я тоже улыбнулась в ответ, наблюдая, как идет он навстречу, уверенный,
спокойный. Короткая стрижка, светлые волосы, неизменные джинсы, рубашка с
короткими рукавами по случаю жары. Карие глаза смотрят весело, широкий нос,
едва приметный шрам над верхней губой… Мы катались на коньках, дурачились,
хлопнулись в сугроб. Я вырвалась и побежала, он вскочил следом, не удержался на
ногах, упал и рассек губу. Я едва не лишилась чувств, увидев его окровавленное
лицо. Потом мы поехали в травмпункт, где Севке наложили два шва, всю дорогу,
туда и обратно, он старательно меня успокаивал, зажимая рот красным от крови
платком, и чувствовал себя виноватым…
– Привет. – Он наклонился и поцеловал меня, потом
сел напротив, взял мою руку, сжал, поднес к губам и долго смотрел мне в глаза.
– Прекрати, – улыбнулась я, освобождая
ладонь. – Твоей жене это бы не понравилось.
– Мы развелись.
– Серьезно? – растерялась я.
– Конечно.
– Сашка мне ничего не говорил.
– А он и не знает. В общем-то, официально мы еще муж и
жена, но… я снимаю квартиру и чувствую себя холостым… Ладно, про меня
неинтересно. Как ты?
– Никак.
– Отлично. Ты его ждешь. – Севка не задавал
вопрос, он просто сказал, вздохнул, посмотрел в окно, а потом улыбнулся мне.
– Конечно, – ответила я. – А что я могу еще
делать?
– Не очень хорошие дела, а?
Я засмеялась.
– Я всегда утешаю себя тем, что могло быть еще хуже, ну
и, конечно, после подобного утешения дела становятся еще хуже.
– Что случилось? – спросил он серьезно.
– Мне звонит по ночам один тип, я не знаю, кто он,
думаю – друг Ильи. Сегодня вдруг сказал, что в ту ночь, когда арестовали Илью,
он видел мою машину на перекрестке Перекопской. Я поехала туда и… Слушай, ты
знаешь об убийстве на Катинской пять лет назад?
– Постой, при чем здесь это? – не понял Севка.
– Знаешь?
– Разумеется, я им занимался. И что? Какое оно имеет
отношение к твоей машине?
– Никакого, если не считать того, что через двор от
Перекопской, где стояла машина, до дома номер семь по Катинской две минуты
ходьбы.
– И что? – снова не понял он.
Я пожала плечами:
– Не знаю. Назовем это интуицией.
– По-моему, это не интуиция, а полнейшая чушь. Какой-то
псих звонит ночью и говорит, что якобы видел твою машину. Ты веришь ему на
слово, узнаешь, что по соседству в ту ночь совершено убийство, и решаешь, что
оно имеет к тебе какое-то отношение.
– Не ко мне, – терпеливо ответила я, продолжая
улыбаться, – а к событиям той ночи.
– Послушай, все давно в прошлом, Илья скоро вернется и…
– И? – усмехнулась я.
– Все будет хорошо, у тебя и у него, у вас, я имею в
виду. – Он отвернулся и стал смотреть в окно.
– Вряд ли. Думаю, я Илье не нужна. Иначе он не стал бы
хранить молчание все эти годы.
– Ты не права…
– Господи, тебе-то откуда знать? – удивилась я.
Севка закусил губу, такого за ним раньше не водилось.
