Наверное, я здорово вытаращила глаза, потому что Мирон
неожиданно смутился.
– Ему здесь ничего не светит, – проронил он
поспешно. – Решит все вернуть, наживет неприятности.
– Зря ты мне это говоришь, меня ваши дела не касаются.
Он засмеялся.
– Ты пять лет сидела сиднем, нигде не показываясь, а за
две недели до его возвращения вдруг решила вести светский образ жизни?
– Может, мне просто надоело сиднем сидеть, –
хохотнула я. – В конце концов, у Ильи своя жизнь, а у меня есть своя.
Разве не так?
– Ты его больше не ждешь? – хмыкнул он.
– Жду, – ответила я. – Но это не значит, что
он ко мне вернется.
– Пошли его к черту. Не так уж он и хорош, раз позволил
упечь себя в тюрьму. Ты красивая баба, и на свете полно мужиков.
– Интересно, – улыбнулась я. – Не себя ли ты
предлагаешь?
– А почему бы и нет?
– Действительно, – согласилась я. – Почему бы
и нет?
– Говорят, он имеет на тебя большой зуб.
– Серьезно? А причина такой немилости тебе известна?
Мирон засмеялся.
– Он поймал тебя с любовником. Разве нет? Любовничка
укокошил, а теперь ждет встречи с тобой.
Я отложила вилку в сторону и посмотрела на него.
– Мирон, сколько лет ты меня знаешь? Скажи, я похожа на
женщину, которая наставляет рога своему мужу?
Мирон покачал головой и отвернулся, избегая моего взгляда.
– Тогда не очень понятно, почему Илья тебя
бросил, – изрек он через некоторое время.
– Вернется, и узнаю, – пообещала я.
– Если он захочет тебя выслушать, постарайся втолковать
Илье, что ему здесь ничего не светит. – Мирон придвинулся поближе и
добавил, заглядывая в глаза: – И дело даже не во мне. Все очень изменилось.
Очень. – Он кивнул, вроде бы хотел что-то еще добавить, но вместо этого
откинулся на стуле, отвел взгляд и еще раз кивнул.
– Спасибо, – немного помолчав, ответила я. –
Передам, разумеется, если он захочет меня выслушать, как ты сам только что
отметил.
Я поискала глазами официантку, Мирон, сообразив, что я
собираюсь расплатиться, хмыкнул и сказал:
– Брось. За счет заведения.
– Спасибо, – еще раз поблагодарила я и поднялась.
Он молча проводил меня до двери, я сказала: «До свидания»,
он кивнул в ответ и вроде бы порывался что-то сказать, но в последнее мгновение
передумал, нахмурился, отрывисто бросил: «Пока» – и вернулся в зал.
Интересно, что он пытался донести до моего сознания, какая
такая мысль вертелась у него на языке и почему он не рискнул ее высказать? Для
давнего врага он вел себя довольно миролюбиво, и это тоже заставляло
задуматься.
Я села в машину и с трудом покинула стоянку, какой-то умник
оставил новенький «БМВ» прямо посередине дороги. Я покачала головой и
улыбнулась.
Эту «восьмерку» я заметила на светофоре. Пропустив пару
машин, она пристроилась позади меня. К дому я ехала не спеша, то и дело
поглядывая в зеркало. «Восьмерка» висела на хвосте, изо всех сил стараясь быть
незаметной. Навыков слежки у ребят не было, как, впрочем, и у меня навыков
ведения следствия – и тут, и там сплошное дилетантство. Я засмеялась, а въезжая
во двор, помахала рукой на прощание. «Восьмерка» стремительно набрала скорость
и исчезла из поля зрения.
– Обиделись, – вздохнула я и поднялась к себе.
Марина с Мурзиком играли в кухне.
– Мне домой надо, – вздохнула Марина и тут же
попросила: – Можно я завтра приду? И погуляю с ним, котика надо приучать к
улице.
– Буду тебе очень благодарна, – заверила я, после
чего девчушка ушла, а мы с Мурзиком устроились на диване.
Часов с двенадцати я стала с нетерпением поглядывать на
телефон. Приготовила постель, но спать не ложилась. Котенок клубком свернулся
на подушке, а я кругами бродила по комнате.
– Ну, давай, позвони мне, – глядя на телефон, шептала
я, боясь, что сработает закон подлости: то этот тип изводил меня звонками, а
теперь, когда я очень жду, вдруг забудет о том, что я есть на белом свете.
Он не забыл, звонок раздался без трех минут час. Я торопливо
сняла трубку, на том конце провода молчали.
– Эй, – позвала я. – Это ты? Ответь мне…
– Ну, я. – Он вроде был чем-то недоволен.
– Жду с двенадцати часов, боялась, вдруг не позвонишь.
– Да? С чего это ты стала ждать?
– Хочу узнать, где точно в ту ночь стояла моя машина.
– Там же, где и сегодня, – проворчал он.
– Ты меня видел?
– Конечно, видел, раз ты оставила тачку прямо под
окнами…
– Так ты живешь в пятнадцатом доме, – усмехнулась
я. – Окна выходят на проезжую часть…
– Ну и живу, – вроде бы разозлился он, надо
полагать, рассекречивать себя он не собирался, поэтому теперь и нервничал.
– Может, мы все-таки встретимся и поговорим? –
предложила я.
– О чем, интересно? Ты зачем приезжала, зачем тебе
седьмой дом понадобился?
– Разведка донесла? – засмеялась я. – А
седьмой дом мне понадобился, потому что в памятную для меня ночь там было
совершено убийство.
– Ну и что, Илья-то тут при чем?
– Вот это я и хочу выяснить. Мне кажется, оно как-то
связано с арестом Ильи.
– По-моему, это глупость, – заявил он. – Но,
если хочешь, можем увидеться.
– Что-то случилось? – немного подумав, спросила я.
– Почему?
– Вчера ты не хотел со мной встречаться…
– Я передумал. Может человек передумать?
– Человек все может. Куда мне подъехать и во сколько?
– Давай завтра, то есть уже сегодня, часов в пять, я до
четырех работаю. Приезжай в кафе «Русь», знаешь такое?
– Знаю. Может, познакомимся?
– Вовкой меня зовут… Я подойду. – Он кашлянул,
сказал: – Пока, – и повесил трубку.
«Еще один Володя», – подумала я, припомнив Артемова.
