– Ну, вот, – обрадовался Севка. – Под сим
камнем погребен Данилов Сергей Сергеевич, в старину про таких говорили
«душегубец», сейчас их величают «авторитетами». «Покойся с миром», –
прочитал он на плите черного мрамора.
– Да уж… А вот рядом друг и соратник, Тучин Петр
Григорьевич.
Памятники были очень дорогие, а могилы ухоженные: бордюр из
яркой зелени, цветущие бархатцы, розы в хрустальных вазах. Вазы, правда, вцементированы
в основание памятника, как видно, былая слава покойничков не избавляла от
банального воровства живых.
– Как насчет идей? – полез ко мне Севка.
– С гениальными туго, – созналась я.
Терина Ивана Кузьмича, по кличке Большой, найти оказалось
делом нетрудным. Как видно, похоронили его днем раньше, могила находилась в
соседнем ряду. Мраморный крест возвышался на два метра.
– Шибко верующий был человек, – развеселился
Севка. – Таких надо хоронить прямо в церкви.
– Успокойся, – улыбнулась я. – Он уже пять
лет покойник, а о них, как известно, плохо не говорят. Идем дальше.
– А как же идеи? – не удержался мой спутник.
– Вот отыщем всех, и они непременно появятся.
Однако отыскать удалось еще только одного: охранника и
шофера Тучина. Тщательно прочесав все вокруг, могил еще двух охранников мы так
и не нашли.
– Их могли похоронить в другом месте, – пожал
плечами Севка, экскурсия его изрядно утомила и начала раздражать.
– А ты не мог бы узнать где? – попросила я.
– Господи, ну зачем тебе это?
– Ты не ответил, – еще шире улыбнулась я.
– Хорошо, я узнаю. Мне нужно сию минуту заняться этим
или ты подождешь до завтра?
– Сию минуту вряд ли получится, – усомнилась я.
Севка засмеялся, взял меня за руку, и мы направились к
центральной аллее.
– Заедем на озеро и искупаемся. На нашем старом
месте, – предложил он уже в машине. – Жарко сегодня. Градусов
тридцать.
– Двадцать восемь, – поправляя волосы, сказала
я. – По крайней мере, столько обещали. Едем купаться, до пяти время еще
есть.
На пляже было чересчур много отдыхающих, под деревьями
сплошной стеной стояли машины, а детишки устроили возле берега такую возню, что
о прозрачной воде оставалось только мечтать. С трудом мы смогли отыскать место
поспокойнее и искупаться.
– Раньше здесь было тихо, – с тоской заметил
Севка.
– Время идет, все меняется.
– Да, – кивнул он, посмотрел на меня и неожиданно
брякнул: – Жаль, что ты меня никогда не любила.
– Какое это имеет отношение к наплыву
отдыхающих? – попробовала отшутиться я.
– Никакого. Просто иногда мне кажется: жизнь не
удалась.
Через полчаса мы покинули озеро. В город возвращались в
молчании.
– Отвезу тебя домой и заеду на работу, – сказал
Севка, когда мы миновали пост ГАИ.
– У тебя вроде бы выходной?
– Заехать все-таки надо, заодно постараюсь узнать, где
похоронены два охранника.
– Ты прелесть, – сказала я и поцеловала его.
До пяти еще было много времени, и я устроилась на диване,
прихватив с собой папку. Может, Севка прав, я просто развлекаюсь игрой в
сыщики.
Севка позвонил около четырех.
– Ларионов Александр Федорович похоронен в деревне
Покровка, там проживает его мать, и сам он родом оттуда, а Егоров Дмитрий
Терентьевич по просьбе родных кремирован, мать его живет в Чебоксарах, она
инвалид первой группы, перевезти тело сына на родину ей было не по силам, а
хоронить здесь не захотела. Могила беспризорной останется. Еще задания есть?
– Адрес матери в Чебоксарах сообщить можешь?
Севка, кажется, лишился дара речи.
– Ты собралась в Чебоксары?
– На всякий случай, – хохотнула я.
– Что ж, записывай. – Я записала, а Севка сказал:
– Я за тобой заеду.
– Ты забыл, в пять у меня встреча.
– Ну и что, поедем вместе.
– Не думаю, что Володе это придется по нраву.
– А как насчет вечера?
– Ты хотел пригласить меня поужинать.
– Тогда заеду в восемь. Надеюсь, к этому моменту ваша
важная встреча уже закончится.
Я повесила трубку, взглянула на часы и вновь уткнулась в
бумаги. Егоров Дмитрий Терентьевич, тот самый охранник, который скончался в
больнице. Его труп кремировали. Почему это меня так насторожило? Вроде бы все
объясняется вполне логично: он не имел здесь родных, мать инвалид, а перевезти
гроб с телом на значительное расстояние – дело хлопотное.
В половине пятого я покинула квартиру и на машине
отправилась в кафе «Русь». Располагалось оно в самом центре, в полуподвале.
Вокруг магазинчики, большой цветочный магазин, парикмахерская и салон «Оптика»,
машину приткнуть просто невозможно, я пожалела, что не поехала на такси.
Пришлось сворачивать к универмагу и оставить машину на платной стоянке. Часы
показывали без десяти пять, и к кафе я почти бежала. Не застав меня, парень
вполне мог уйти.
Только три столика были заняты, я села напротив входа и
посмотрела на часы: без трех минут. Подошла официантка, я сделала заказ и
уставилась на дверь. Прошло минут пятнадцать, за это время дверь ни разу не
открылась. Я начала томиться, то и дело нервно поглядывая на часы. По-прежнему
ничего не происходило. Я съела салат, выпила кофе и еще час просидела, глядя в
окно. Володя так и не появился.
В половине седьмого стало ясно, что ждать его бессмысленно.
Я расплатилась, вышла на улицу и огляделась. Прохожим не было до меня никакого
дела. Все-таки еще минут двадцать я ждала возле дверей, потом решительно
зашагала в сторону универмага. Должно быть, парень пошутил и со мной
встречаться вовсе не собирался?
Я села в машину, завела мотор и некоторое время сидела,
положив руки на руль. Потом решительно направилась на Перекопскую. Хочет парень
или нет, а сегодня ему придется со мной встретиться.
Через двадцать минут я тормознула там, где оставляла свою
машину вчера. Посмотрела на окна. Цветы на подоконниках. В открытой форточке
сидел черный кот и с интересом посматривал на голубей. Дом двухэтажный, найти
парня особого труда не составит, если он не соврал, конечно, и его действительно
зовут Володя.
