– Расскажите, пожалуйста, что тогда произошло? –
попросила я.
– Кошку я выпускала, замучила, стерва. Сидела возле
двери, «мяу» да «мяу», вот и поплелась среди ночи. Только дверь открыла, и
вдруг выстрел. Сначала я не поняла, что это, а потом второй раз ухнуло, точно,
говорю, выстрел. Два раза то есть. Я ни жива ни мертва дверь свою захлопнула и
точно к полу приросла, шагу ступить не могу, а сама в глазок… Андрюшина дверь
распахнулась, и этот вышел…
– Вы его раньше видели, до той ночи?
– Нет. Вот тебя видела и мужа твоего тоже… Много тут у
Андрея всякого народа перебывало, может, и этот был, но я его не помню.
Высокий, волосы темные, красивый такой…
– А узнать вы его смогли бы?
– По фотографии, что ли? Может, и смогла бы… Не знаю.
Испугалась я тогда, а ну, думаю, как меня заметит… ведь стреляли же… А он
быстро к лестнице – и исчез. Утром по квартирам ходили, из милиции, и
фотографию вашего мужа показывали… Я и сказала, мол, раньше видела, а в ту ночь
не видела ничего. А вот услышала выстрелы да испугалась.
– Понятно, – кусая губы, заметила я. – А
больше никто из соседей этого человека не видел?
– Может, видели, да помалкивали, как я. Кому же охота
со всем этим связываться… Опять же страшно. А у вас что, есть на примете какой
человек, ну, чтоб на него подумать? – хитро спросила тетя Женя, а я
улыбнулась.
– Нет у меня такого человека, а жаль…
– Да уж… Хотя мужу вашему толку от этого немного, коли
и так на днях освободится. Годов-то не вернуть, как ни крути.
– Что верно, то верно, – пришлось согласиться
мне. – Тетя Женя, – решилась попросить я. – Можно я к вам еще
приду… если вдруг появится у меня такой человек?
– Приходите, – кивнула она. – Надо будет, и в
милиции расскажу, как все было. Пять лет назад рассказать бы надо, но… лучше
поздно, чем никогда.
– Спасибо вам. – Я поднялась и пошла к двери.
– За что? – удивилась она и крикнула: – Ванюшка,
проводи тетю!
Мальчишка выскочил из соседней комнаты и открыл мне входную
дверь.
Если бы пять лет назад… Не думать об этом, а то начнешь выть
в голос. Ничего не изменишь, сейчас важно найти того, кто все это устроил.
Покидая двор, я вновь вернулась мыслями к Андрею. А что,
если мне только казалось, что он безобидный пьяница и хвастун? Что я вообще о
нем знаю? Во время сеансов, пока он писал мой портрет, мы много говорили, но в
основном о литературе, об искусстве. Андрей любил изображать из себя лектора,
хмурил брови, напускал на лицо важность и вещал профессорским тоном. Наблюдать
за ним было забавно. Иногда ему приходила охота пофилософствовать, и он
высказывал различные идеи, которые часто противоречили одна другой, но его это
не смущало. Если я указывала на такое несоответствие, Андрей начинал сердиться
и заявлял, что существует свобода воли, он волен сегодня думать одно, а завтра
другое и ничего плохого здесь не видит. В общем-то, я тоже не видела, потому
что никогда серьезно не относилась ни к нему самому, ни к тому, что он говорил.
Сам Андрей интересовал меня мало. Мне нравились некоторые из его
друзей-художников, поговорить с ними было интересно, и я любила бывать в его студии.
Возможно, будь я внимательнее к Андрею, трагедии бы не произошло… хотя, как
знать. Кажется, я стала пессимисткой. Забавно…
Я не сразу сообразила, куда еду, и только когда свернула с
улицы Горького на узкую улочку с односторонним движением и милым названием
Ильинская Покатая, поняла, что направляюсь к Александру Гаврилову, человеку,
который дружил с Андреем со школьных времен и должен был знать его очень
хорошо.
Гаврилов в отличие от Андрея был настоящим художником, хотя
Андрей утверждал, что тому просто везло. К тридцати пяти годам он стал довольно
известен и отнюдь не бедствовал. Пару месяцев назад у него прошла персональная
выставка в Доме искусств, я ее посетила, правда, самого Гаврилова тогда не
встретила.
Хоть и не виделись мы давно, но на доброжелательный прием я
все-таки рассчитывала, некогда у нас сложились очень хорошие отношения.
Гаврилов работал семь-восемь часов в день, обычно с утра и
часов до трех, в это время скорее всего свободен, хотя мог отсутствовать дома,
в этом случае мой приезд оказался бы напрасным.
Я поднялась на крыльцо с коваными перилами и симпатичным
фонарем у входа и нажала кнопку звонка. Ждать пришлось недолго, дверь
распахнулась, и я увидела юную красотку в коротком сарафане. Она улыбнулась и
спросила:
– Вам назначили?
– Боюсь, что нет, – ответила я. – Я бы хотела
поговорить с Александром Анатольевичем, если это возможно. Моя фамилия
Верховцева…
– Заходите, я сейчас узнаю…
Я оказалась в просторном холле, а девушка стала торопливо
подниматься по лестнице на второй этаж.
Я огляделась и даже присвистнула: дела Гаврилова явно шли в
гору. Старый купеческий особняк ему достался по наследству, весь первый этаж
занимала когда-то его бабушка. На втором этаже жили две одинокие старушки.
Удобства в доме отсутствовали, и бабули очень тяготились этим. Вступив во
владение первым этажом, Гаврилов продал свою квартиру, купил в новом районе две
однокомнатные и переселил в них соседок-пенсионерок. Старушки остались
довольны, а художник получил купеческий дом в свое полное распоряжение.
Второй этаж был чуть меньше первого, сломав наверху все
перегородки,
Гаврилов устроил там прекрасную студию. После чего деньги у
него кончились, и первый этаж оставался таким же, каким был при его бабушке.
Старые обои в цветочек, мебель пятидесятых годов…
Теперь холл поражал дорогой отделкой, огромным ковром и
хрустальной люстрой. Да, многое изменилось за эти пять лет.
– Привет, – услышала я, а повернувшись, увидела,
как Гаврилов спускается по лестнице.
– Здравствуй. – Я улыбнулась и пошла ему
навстречу. – Ты работал?
– Нет. Валялся на диване и читал о жизни Леонардо.
Очень поучительно, скажу я тебе. Но если бы даже и работал, по случаю твоего
визита с радостью бы забросил все. Сто лет не виделись, да?
– Лет пять, – поправила я. – О делах не
спрашиваю. Судя по всему, они в порядке.
– Не жалуюсь. Что называется, попал в струю. Хорошо это
или плохо для художника – еще вопрос, но хорошо жить мне нравится. Хочешь,
поднимемся в студию?
– С удовольствием, – согласилась я.
Студия осталась прежней, просторной, светлой, широкие окна
без занавесок, картины…
