– Ладно, утешитель, – фыркнула я. – Вчера я
переборщила с коньяком, похмеляться не собираюсь, если ты об этом, и нянька мне
не нужна. Тебе он что-нибудь пожелал сказать?
– Нет, – покачал головой мой брат. – Такое
впечатление, что он ждет чего-то.
– Чего? – насторожилась я.
– Не знаю.
– А как обстановка в городе?
– В каком смысле? – удивился Сашка.
– С возвращением Ильи что-нибудь изменилось?
– Чепуха… Что может измениться? Мы уже говорили об
этом.
– Точно. Говорили. Еще я говорила с человеком по имени
Яков Васильевич, и он обещал перемены с появлением Ильи. Выходит, ты знаешь
далеко не все.
– Какой еще Яков Васильевич?
– Безногий, – охотно пояснила я. – Бывший
друг Терина, носившего кличку Большой.
– Опять ты об этом, – поморщился Сашка.
– Об этом, – согласно кивнула я и добавила: – Его
убили.
– Кого? Безногого?
– Да. И его, и Мишу, парня, который жил с ним.
– Откуда ты знаешь? – нахмурился Сашка. –
Вчера вечером ты ездила на их дачу?
– Ездила, – вздохнула я. – И нашла обоих в
угольном сарае. Что такого знал человек, если его решили убить? Одинокого
безногого инвалида?
– Ты меня спрашиваешь? – хмыкнул он. – Так
скажу честно: не знаю и знать не хочу. В милицию звонила?
– По поводу убийства? Нет, соседи вызвали.
– Но они с тобой беседовали?
– Менты? Нет, я уехала. Народу сбежалось… весь поселок.
А я была в стельку пьяная и не хотела иметь дело с властями… хотя и протрезвела
после того, как заглянула в сарай.
– Аська, давай-ка я тебя на курорт отправлю, пока здесь
все не кончится. Чтоб у меня душа не болела. Третью неделю как на бочке с
порохом. Человек я тебе не чужой, сделай одолжение, исчезни дней на десять. А
вернешься, тебя будет ожидать приятный сюрприз. Вот увидишь… – говорил он вроде
бы серьезно.
– Приятный сюрприз в том смысле, что Илья скажет мне:
«Я тебя люблю, дорогая»?
– А почему бы и нет?
– Ты сам-то веришь в это? – пожала плечами я.
– Мне не нравится твое настроение, – нахмурился
он.
– Бог с ним, с настроением. Скажи лучше, что именно
должно кончиться?
– Я не понял, – еще больше нахмурился Сашка, а я
засмеялась:
– Ты сам только что сказал: «Пока здесь все не
кончится». Что такое должно кончиться, Саша?
– Не цепляйся к словам, – разозлился он. – Я
имею в виду, пока не выяснится все с Ильей, что же еще?
– А что мешает все выяснить прямо сейчас?
– Илья не желает говорить на эту тему.
– А через десять дней пожелает?
– Слушай, что за черт в тебя вселился?
– Саша, что происходит? – посерьезнев, спросила я.
Он взглянул на меня в упор, зло поджал губы.
– Что? – повторила я свой вопрос, Сашка криво
усмехнулся.
– Я хочу, чтобы моя сестра мне верила…
– Теперь это трудно, – ответила я и выдержала его
взгляд. – Или мы поговорим, или…
– Или? – повторил он, а я пожала плечами:
– Не могу ничего обещать тебе…
– Ясно. – Он поднялся и пошел к двери. –
Очень скоро тебе станет стыдно, но, чтобы угрызения совести тебя не слишком
мучили, я говорю прямо сейчас: я тебя люблю и потому прощаю. Постарайся вести
себя разумно, – заключил он и покинул квартиру.
А я вышла на лоджию посмотреть, как брат садится в машину.
– Я тоже тебя люблю, – проронила грустно себе под
нос.
До обеда я бродила по квартире, пытаясь собрать обрывки
сведений воедино. Кровь льется рекой, а ответа на свой вопрос, что произошло
пять лет назад, я так и не получила.
После обеда я поехала в «Красный Крест» навестить Гаврилова.
О его самочувствии я регулярно справлялась по телефону и знала, что дела его
неплохи, он пришел в себя и опасаться за его жизнь причин не было. Однако
теперь я так не считала.
Я поднялась на второй этаж в отделение и в коридоре
столкнулась с Варварой.
– Здравствуйте, – обрадовалась мне девушка. –
Вы пришли навестить Александра?
– Если можно…
– Думаю, можно. Он про вас спрашивал. Я хотела
позвонить, но он не мог вспомнить ваш номер телефона, я нашла по справочнику,
но там никто не ответил.
– В справочнике телефон квартиры моего мужа, я не живу
там уже пять лет. У меня своя квартира на Гоголя.
– Понятно…. Идемте. Я так рада вас видеть, если бы не
вы, я тогда с ума сошла бы, наверное. – Девушка бодро шагала рядом и
выглядела прямо-таки счастливой. Думаю, не встреча со мной так воодушевляла ее,
значит, дела Гаврилова были явно неплохи.
В палате он лежал один. Лицо на фоне подушки необычайно
бледное, даже голубоватое. Глаза прикрыты. Услышав шум, Гаврилов открыл глаза и
попытался приподнять голову. Я подошла ближе и улыбнулась:
– Привет.
Он кивнул и сделал слабую попытку улыбнуться в ответ. Я
придвинула стул ближе к постели и села, Варя устроилась на подоконнике.
– Как дела, не спрашиваю, вижу, держишься молодцом.
– Ага. Варвара, – позвал он. – Сходи-ка
позвони Акимову, мне с ним поговорить нужно, пусть приедет.
– Пойду Асю провожать и позвоню.
– Нет, сейчас. Позже его дома не застанешь.
Надув губы, Варвара вышла. Дождавшись, когда за нею закроется
дверь, Гаврилов перевел взгляд на меня и спросил:
– Илья в городе?
– Да.
– Вы виделись?
– Да.
– И что?
– Он не пожелал говорить со мной, а тем более что-то
объяснять…
– Ясно. – Гаврилов облизнул губы, а я спросила:
– Тебя это не удивляет?
– Не удивляет. Слушай, Илье грозит опасность. Передай…
я не знаю, как это объяснить, но ему опасно здесь находиться.
