Я сделала вид, что собираюсь выйти из машины, Сашка вышел,
хлопнул дверцей, а я, забыв закрыть свою, рванула с места. Драгоценные секунды
ушли на то, чтобы развернуться, за это время Сашка открыл ворота, а парень
выгнал из гаража новенький «Опель»… Но они тоже теряли секунды, парень притормозил,
выскочил из машины, Сашка занял его место… а я уже вылетела на шоссе.
Стрелка спидометра падала вправо, а я, сцепив зубы, смотрела
прямо перед собой. И тут подумала о Лерке.
– Ее нельзя оставлять одну. Она ведь сказала… Что? «Он
убьет меня… убьет, убьет»…
Кажется, меня пытался остановить инспектор ГАИ, я пролетела
мимо, плохо соображая, что творится вокруг. Надеюсь, Лерка все еще в моей
квартире. Спит, свернувшись на диване калачиком. Нашла коньяк, допила его и
пребывает в беспамятстве.
Поглощенная мыслями о Лерке, я забыла о своем брате и вроде
бы удивилась, когда он следом за мной оказался во дворе.
– Ася!.. – крикнул он, бросившись мне
наперерез. – Ася, тебе нельзя находиться в городе. Ради бога… я обещаю,
Илья приедет уже сегодня. Ты слышишь меня, слышишь?
Я что-то промычала в ответ. А он меня ударил. Ладонью по
щеке, один раз, другой, и я вытаращила глаза.
– Прости, – сказал он. – Если бы ты только
видела себя сейчас. Поедем отсюда.
Он цепко держал меня. «Так я ничего не добьюсь», –
пронеслось в голове.
– Ты… Ты правда обещаешь? – пролепетала я.
– Ну конечно, когда я тебя обманывал?
– Да… – Я покачала головой и добавила: – Я люблю тебя,
очень…
– И я тебя. Ты знаешь.
– Я хочу, чтобы со мной поехала Лерка.
– Лерка? Хорошо, я привезу ее.
– Нет. Сейчас. – Я сделала шаг к подъезду. Если он
попытается затащить меня в машину, я закричу.
– Хорошо, попробуем ее найти. – Сашка говорил
ласково, с какой-то раздражающей интонацией, точно считал меня тяжело больной.
– Ее не надо искать. Она у меня. Здесь, в квартире.
– Давай поедем на дачу, а потом я привезу Лерку, –
попросил Сашка.
– Что за чепуху ты несешь? – разозлилась я. –
Мы стоим возле моего подъезда.
– Возможно, ее уже нет в квартире, она запросто могла
уйти.
– Так давай проверим, – предложила я и сделала
шаг. Сашка пошел рядом.
Я открыла дверь своим ключом и торопливо прошла в комнату,
потом в кухню. Лерки нигде не было.
– Эй! – позвала я.
– Я же говорил, она ушла, – вздохнул Сашка. –
Пьяной ей вечно не сидится на месте.
Я шагнула к дивану. Леркина сумка все еще валялась между
диваном и креслом. Расстегнутая. Возможно, она просто забыла ее… Я бросилась в
ванную, толкнула дверь, включила свет…
Лерка лежала по горло в воде странного красного цвета.
Голова запрокинута, лицо неестественно белое, одна рука в воде, другая свисала
с края ванны, под ней на полу собралась лужица крови, а рядом кухонный нож,
рукоятка бурого цвета, вены на Леркином запястье перерезаны несколько раз.
Я испуганно шагнула в сторону и натолкнулась на Сашку. Он
стоял в дверях, глаза его округлились и странно сверкали, а лицо было почти
таким же белым, как Леркино.
– Я знал, что этим кончится, – прошептал
он. – Я чувствовал…
Я покачала головой и усмехнулась, продолжая пятиться от
своего брата.
– Ты спятил, Саша, – смогла сказать я.
Он вздрогнул, отвел взгляд от Лерки и посмотрел мне в глаза.
– Не смей, – сказал твердо. – Слышишь, не
смей. Это неправда, – и заплакал, сделал шаг ко мне, но я распахнула
входную дверь и с криком бросилась на улицу.
Я подбежала к своей машине, но ключей у меня не было,
заметалась рядом, кусая ладонь, пытаясь успокоиться, и кинулась прочь со двора.
Быстрее, быстрее… Я слышала скрип тормозов, а потом чью-то ругань.
– Куда летишь, чокнутая? – рявкнул кто-то над
ухом, а я закричала:
– Пожалуйста, помогите мне… ради бога!
– Конечно, поможем, – пообещал смутно знакомый
мужской голос, сильные пальцы оказались под моим подбородком, я широко
распахнула глаза, успела сделать глубокий вдох и провалилась в темноту.
Пробуждение было не из приятных. Голову разламывало от боли,
очень хотелось пить, веки не желали разлипаться, точно им что-то мешало.
Я шевельнулась и поняла, что лежу на чем-то жестком в
абсолютной тишине. Нет, какой-то слабый звук достигал моего слуха, будто где-то
далеко заколачивали гвозди. Это неожиданно испугало меня.
Я рывком поднялась, ударилась головой обо что-то твердое и
перепугалась еще больше, решив, что я нахожусь в замкнутом пространстве, а стук
вызвал ассоциации с гробом: точно в крышку забивают гвозди. В первую секунду я
ужаснулась, подумав, что меня заживо похоронили, пронзительно закричала и
наконец смогла разлепить глаза.
Если это и был гроб, то очень большой. Постепенно я стала
различать в темноте какие-то предметы. Надо мной что-то деревянное, я нащупала
одну ножку, вторую… черт… стол, я лежу под столом. Точнее, моя голова
находилась под столом, и, резко приподнявшись, я ударилась об него лбом.
Я с облегчением вздохнула: насколько мне известно, столы в
склепах не ставят… так же как и кровати. Рядом точно была кровать,
обыкновенная, железная, с панцирной сеткой. С матрасом, подушкой и одеялом. Я
умудрилась свалиться с нее и оказалась под столом, а может, кто-то поленился
дотащить меня до кровати и оставил рядом.
Я встала на четвереньки, а потом осторожно выпрямилась.
Стол, кровать… больше ничего… стена. Холодная на ощупь. Но в комнате было вовсе
не холодно, скорее наоборот. Хотя это не комната. Подвал, потолок очень низкий,
меньше двух метров от пола, давит на плечи. Пол цементный.
Я пошла вдоль стены, и тут вспыхнул свет, а я вскрикнула от
неожиданности и зажмурилась. Лампочка свисала на коротком шнуре, прямо
посередине желтого, в потеках потолка.
Через несколько минут я смогла разглядеть комнату. Маленькая,
квадратная, кроме ранее обнаруженных стола и кровати, был еще стул и ширма. За
ширмой туалет, самый что ни на есть примитивный. Еще была дверь. Низкая, очень
крепкая на вид и без ручки. Я присвистнула, потратив минут пять на ее
созерцание.
