– Ладно, попробуем иначе, – решила я, лениво
поднялась, а потом исполнила пару замысловатых па, неловко задела ногой стул,
вскрикнула испуганно и грохнулась на пол вместе со стулом. И замерла. Лежала,
не двигаясь, и вроде бы не дышала.
Через пару минут тип за дверью проявил беспокойство.
– Эй! – крикнул он. – Ты чего?
Отвечать я не собиралась.
– Завязывай, а? – попросил он испуганно, а я
продолжала лежать, не шевелясь. – Ну и лежи себе, – обиделся он и
вроде бы ушел. Рисковать я не стала. Он мог вовсе не уходить и продолжать
наблюдать за мной.
Время шло. Кажется, часа два, не меньше, я лежала на
цементном полу, рука затекла так, что я стиснула зубы, чтобы не стонать, бок кололо
иголками, ко всему прочему, приземлилась я после падения в очень неудобной позе
и сейчас сожалела об этом.
Было тихо, как в могиле. Если парень не дурак, он сообщит
вышестоящим товарищам о том, что я лежу на полу без признаков жизни, но сам
сунуться не рискнет. Однако в его уме я сильно сомневалась. В конце концов, у
него нет причин особенно опасаться меня. Дважды в день он оставлял поднос на
пороге, и все сходило благополучно… Но если он все-таки вызовет подкрепление, у
меня, по крайней мере, появится шанс узнать, кто присудил меня к одиночному
заключению…
Вдруг дверь открылась. Очень тихо. Кто-то осторожно вошел и
начал приближаться ко мне, а я мысленно подобралась, прекрасно понимая, что
второго шанса не будет, и я обязана использовать этот.
Парень оказался совсем рядом, склонился ко мне, вытянув руку
и почти касаясь моего плеча. Я перевернулась на спину и ударила его ногой в
пах. Он упал, скорее от неожиданности, а я вскочила и бросилась к двери, он
было тоже собрался, но вместо этого отчаянно взвизгнул. Дверь парень оставил
открытой, я торопливо захлопнула ее, к этому моменту мой тюремщик пришел в себя
и всем телом обрушился на дверь, но за долю секунды до этого я успела задвинуть
засов. Тяжелый, широкий брусок железа надежно защищал от беснующегося парня.
Я привалилась спиной к двери и попробовала отдышаться,
прикрыв глаза, но тут же распахнула их пошире. Я все еще находилась в подвале,
вверх вела деревянная лестница, там еще одна дверь, и кто знает, возможно, она
закрыта. Ключ наверняка у парня, и я в этом случае попала в ловушку.
Дверь была открыта, я толкнула ее и оказалась в полуподвале,
узкие окошки, стиральная машина в углу, выложенный голубым кафелем пол… Черт… я
на собственной даче, то есть на нашей с Сашкой даче, доставшейся нам по
наследству. Три года назад брат ее перестроил, и, как видно, в результате
перестройки появился подвал, о котором я знать не знала. Рядом с дверью стоял
металлический ящик, маскируя, когда возникала необходимость, вход в эту
импровизированную темницу.
– С ума сойти, – покачала я головой и поторопилась
прочь отсюда, но вовремя вспомнила, что в таком виде не только в городе, но и
на даче появиться не смогу. Платье осталось в подвале в качестве утешительного
приза доверчивому парню. – В доме должна быть какая-то одежда, –
решила я и поднялась по лестнице на первый этаж.
И тут я услышала шум: к крыльцу подъехала машина. Я вжалась
в стену, прислушиваясь и лихорадочно пытаясь решить, что делать. Кто-то
поднимался на крыльцо. Должно быть, один человек. Но для меня и одного слишком
много. Тихо, на носках я отступала к двери в комнату и тут вспомнила про камин.
Сам по себе камин меня всегда раздражал: выглядел он как-то
нелепо и даже казался уродливым, но теперь я ему порадовалась, потому что к
камину полагалась кочерга. Она в самом деле торчала из металлической подставки,
я схватила ее и встала сбоку от входа в гостиную.
Человек к этому моменту вошел в дверь, а я сжала кочергу до
ломоты в пальцах и приподняла ее над головой.
– Серега! – громко крикнул мужчина, голос я узнала
сразу и мысленно усмехнулась. Только бы он решил заглянуть в гостиную…
Я уже чувствовала его совсем рядом… Вдруг он остановился и
стал звонить по сотовому.
– Сева, – сказал он и сделал шаг… передо мной
возникли спина и затылок. Со всей силы, на которую была способна, я обрушила
кочергу на этот самый затылок. – Черт, – промямлил Кирилл и рухнул на
ковер лицом вниз.
– Что у тебя там? – донесся Севкин голос из
трубки. Севкино вмешательство сейчас было некстати, и я дала отбой.
Потом нашла на веранде моток веревки, связала Кириллу руки,
подтянула все еще бесчувственное тело к огромному резному шкафу и обмотала
конец веревки вокруг витой ножки. Если Кирилл решит покинуть дачу, придется ему
прихватить с собой шкаф.
После этого я поднялась в свою комнату и облачилась в
сарафан. С обувью дело обстояло сложнее, но, немного пошарив на веранде, я
все-таки обнаружила свои старые босоножки. Обыскала Кирилла и нашла в кармане
джинсов ключи от машины.
Кирилл постанывал и приходить в себя не спешил. Это меня
беспокоило: вдруг я ударила слишком сильно? В общем, я нашла в аптечке нашатырь
и с ним направилась к своему поверженному врагу.
Кирилл дернул головой, поморщился и открыл глаза.
– Привет, – сказала я и даже улыбнулась. Полминуты
он смотрел на меня, впрочем, вполне осмысленно и вроде бы осуждающе. –
Илья жив? – спросила я.
Он криво усмехнулся и кивнул. Потом внимательно оглядел меня
и задал свой вопрос:
– Где этот придурок? Сидит в подвале?
– Сидит, – ответила я, а он заявил:
– Развяжи…
Это мне необыкновенно понравилось, и я лучисто улыбнулась,
он поморщился и пояснил:
– Все кончилось. Я приехал за тобой. Так что ты зря
старалась.
– Никогда не скажешь заранее, – еще шире
улыбнулась я и полюбопытствовала: – А что кончилось?
Кирилл поморщился.
– Не хочешь, не надо, – обиделась я. –
Хитришь, значит, освобождать тебя не стоит.
– Тебе все расскажет брат. Из меня рассказчик
никудышный, у него лучше получится.
– Ага… – задумалась я. – Пожалуй, я уже сама все
знаю. Сашка решил прибрать к рукам весь город. Так?
– Ну… более или менее…
– Это Сашка учинил расстрел на Катинской.
Кирилл пожал плечами:
– Вроде бы.
– А кто стрелял? Он сам?
– Понятия не имею. Но вряд ли.
– Конечно. Ведь надо было еще избавиться от Ильи. Убить
Андрея и сунуть пистолет в машину моего мужа. За что он его так ненавидел?
