В ответ Кирилл усмехнулся и даже хохотнул.
– Ясно. Ричард Третий, чтоб ему пропасть, –
выругалась я и спросила зло: – Ну и как? Все Сашкины враги повержены? Теперь он
в городе хозяин?
– Слушай, в городе пока неспокойно, – заволновался
Кирилл, увидев, что я направляюсь к двери. – Я отвезу тебя в клуб,
развяжи…
– Я доберусь до клуба сама, – заверила я его и
вышла из дома.
Возле крыльца стоял серебристый «Фиат» Кирилла, я устроилась
за рулем, завела мотор и, лихо развернувшись, покинула дачу.
Если в городе и было неспокойно, внешне это никак не
проявлялось. Я выбрала кратчайшую дорогу к Сашкиному клубу и надеялась минут
через двадцать нанести ему визит, но тут удача от меня отвернулась.
Видимо, я очень спешила, была поглощена своими мыслями и
потому не заметила инспектора ГАИ. А вот он меня заметил. Неожиданно возник в
поле моего зрения, необычайно деятельный и хмурый, и махнул жезлом. А я с
опозданием вспомнила, что у меня нет документов на машину, так же, впрочем, как
и любых других, и денег тоже нет. Чертыхнувшись, я полетела вперед, заметив в
зеркале, как страж порядка кинулся к рации.
Машину придется бросить, с тоской поняла я, сворачивая в
ближайшую подворотню. Играть в догоняшки с автоинспекцией мне явно не по силам,
а в клуб я хочу попасть как можно скорее.
Я въехала во двор, приткнула машину поближе к сараям,
заперла ее и, прихватив ключи, зашагала к арке между домами, с намерением
выбраться на соседнюю улицу и взять такси. Надеюсь, мой любимый старший брат не
откажется заплатить…
Я как раз выходила из арки, когда раздалась автоматная
очередь. Отчаянно закричала женщина, скрипнули тормоза, я взвизгнула от
неожиданности, а потом замерла, глядя во все глаза на белый «Мерседес». Его занесло
на тротуар, дверцы были открыты, и возле них на асфальте лежали трое мужчин. Из
открытых окон огромного джипа, стоявшего метрах в двадцати, по «Мерседесу»
сразу несколько человек стреляли из автоматов.
Где-то рядом звякнули стекла, завыли сирены, а я увидела
Мирона, он тяжело выбрался из машины, упал на асфальт и тут, должно быть,
заметил меня. Вскочил сначала на четвереньки, а потом в полный рост и бросился
ко мне.
Улица точно вымерла, даже в окнах не было видно ни одного
лица, только я стояла на тротуаре, навстречу мне бежал Мирон, его расстрелянная
охрана лежала на асфальте, а автоматная очередь вновь ударила, тяжело и
страшно.
Мирон точно поскользнулся, взмахнул руками, лицо его
перекосило от боли, он сделал еще несколько шагов, протянул руки и рухнул на
асфальт, увлекая меня за собой.
Я закричала, пытаясь высвободиться, и кричала очень долго.
Джип исчез за поворотом, стало тихо, и только мой крик рвался сквозь эту
тишину.
Кто-то рывком приподнял тело Мирона, и я увидела человека в
милицейской форме. Лицо у него было бледным и испуганным, и это, как ни
странно, привело меня в чувство.
Я попыталась встать, милиционер протянул руку и спросил:
– Живая?
А я вроде бы кивнула, приподнялась и упала вновь,
поскользнувшись в луже крови.
С ужасом посмотрела вокруг: асфальт, стена дома, я сама –
все было грязно-красного цвета. А еще запах, он сводил с ума. Я повисла на
плечах милиционера, он попытался отстраниться, потому что мои руки были в
крови, точно у мясника на бойне. Как видно, ему стало неловко, он помог мне
подняться на ноги, но я не удержалась, поскользнулась на бурой жиже и опять
упала, и он вместе со мной, а я лежала, смотрела в небо и думала о том, что не
хочу сейчас жить. Вот эти минуты, этот час – не хочу.
Потом появилась «Скорая», еще несколько машин: две
милицейские и две без опознавательных знаков, кто-то вызвал пожарную, парень с
брандспойтом недовольно кричал:
– Скоро вы там?
Вокруг беспокойно сновали люди, собралась толпа, ее держали
за ограждением, люди жадно заглядывали за плечи впереди стоящих и спрашивали:
– Что случилось?
А я сидела на асфальте, поджав ноги, кровь на сарафане
подсохла и стала похожа на корку, кажется, ее можно было ломать руками.
Я сидела и плакала. Женщина-врач подошла ко мне и спросила:
– Вам плохо? Давайте я отведу вас к машине.
Я покачала головой. Следом за ней подошел мужчина в сером
костюме.
– Вы видели, что произошло? Кто стрелял?
Я опять покачала головой.
– Я просто шла, вот отсюда, а он упал на меня, – и
попросила: – Можно я посижу во дворе? Там скамейка.
– С вами захотят поговорить.
– Я буду в трех шагах, вот там, видите? Мне здесь
тяжело.
Он кивнул, и я вошла во двор. Нащупала ключ, потрясла
головой, словно отгоняя наваждение, и бросилась к машине Кирилла.
Клуб был закрыт, что неудивительно: часы показывали половину
четвертого, слишком рано для ночных заведений.
Я постучала в дверь, открыли сразу, высокий парень с
ярко-рыжими волосами вытаращил глаза и молча пропустил меня в коридор.
Из Сашкиного кабинета доносились голоса, я подошла и
распахнула дверь. Илья, Сашка и Севка стояли возле стола и пили шампанское.
Я перевела дыхание, посмотрела на всех по очереди, пытаясь
вспомнить заготовленные слова, но они застряли в горле.
Первым отреагировал Илья. Он поставил свой бокал и торопливо
шагнул ко мне.
– Ася… Господи, что случилось? Ты вся в крови…
– Это не моя кровь, – ответила я.
– А где Кирилл?
– На даче.
Тут дверь открылась, и я увидела Кирилла, он выглядел
молодцом, заметив меня, нахмурился и спросил вроде бы испуганно:
– Ты ведь не ранена, нет?
– Я в порядке, – заверила я.
– Ты вся в крови, – повторил Илья и попытался меня
обнять, я торопливо отстранилась.
– Испачкаешься. – Он посмотрел внимательно, а я
решила пояснить: – Это кровь Мирона. Полчаса назад его расстреляли.
– Как тебя туда занесло? – проворчал Сашка.
– Куда? – хмыкнула я.
– Вот что, маленькая, – сказал Илья, его голос
звучал ласково, и он все-таки обнял меня. – Иди, прими душ, ребята
привезут одежду, а потом мы…
– Я ехала предупредить тебя, – хохотнула я. –
Спасти… сказать, что не знала о твоих письмах.
