– Извините.
– Ничего. – Рыжая кокетка с интересом взглянула на него, но Андрей уже отвернулся.
Отношения на одну ночь его не устраивали, а большего он предложить не мог. Ни одна женщина, с которой он встречался, не была способна соперничать с его самой большой любовью – Архитектурой. Но в этот предпраздничный день, когда все вокруг выбирали подарки близким и ждали в гости любимых, Андрей, как никогда остро, ощутил собственное одиночество.
В торговом центре стоял гул от сотен голосов, поздравляющих, желающих, благодарящих за поздравления и пожелания, договаривающихся о встрече вечером и уточняющих, что принести к праздничному столу.
Одним из этих голосов был голос Насти, которая ответила на входящий звонок матери.
– Мама, а я как раз собиралась тебе звонить, – выпалила девушка на одном дыхании, уже собираясь сказать всю правду.
Но Тамара Петровна звонила не затем, чтобы выслушать признание дочери. Она стояла в отделе мужской одежды, на прилавке перед ней лежали два шарфа, а за ее спиной уже успела скопиться очередь из пяти человек.
– Настя, – прогремела она, перебив дочь, – какой цвет любит Вадим? Зеленый или бордовый?
– Да сколько уже можно? – не выдержала женщина из конца очереди. – Полчаса уже стоим!
– В самом деле! – подхватили остальные. – Можно быстрее?
– Решайтесь уже, дамочка, – вмешался шутник в кепи, – не слона покупаете!
Тамара Петровна развернулась и рявкнула во всю мощь своих легких, натренированных за годы работы в школе:
– Тихо!
Очередь испуганно попятилась. Оглушенная продавщица застыла на месте. Настя от испуга чуть не выронила телефон.
– Настюш, что ты сказала? – донесся до нее голос матери. – Бордовый или зеленый?
– Зеленый, – дрогнувшим голосом вымолвила девушка. Вся ее решимость сообщить матери о разрыве с Вадимом мигом улетучилась.
– Заверните зеленый, – велела Тамара Петровна продавщице и снова обратилась к дочери: – Скорей бы уж познакомиться с твоим загадочным Вадимом! Все, Настюш, мне некогда, дел невпроворот. До вечера!
Совершенно потерянная, Настя стояла посреди толпы. Кто-то толкнул ее, кто-то расхохотался рядом. Андрей обошел ее, даже не подняв взгляда от телефона, который держал в руке. Мобильный не подавал признаков жизни. Его номер, обычно разрывающийся от звонков в рабочие будни, молчал. Коллегам и клиентам Андрей сегодня был не нужен, а друзья про него не вспомнили. Корнилов всегда был слишком занят для того, чтобы поговорить по телефону сразу же, и забывал перезванивать позже. Как получилось, что работа постепенно вытеснила из его жизни все остальное – походы с приятелями в бильярд, мальчишники в ресторанах, выезды на рыбалку, шашлыки на природе? Андрей открыл телефонную книгу и среди рабочих контактов принялся искать имена друзей.
Лучший друг, одноклассник Женька Веселкин, оказался вне зоны доступа. Когда они созванивались последний раз? Кажется, недели три назад. Женька звал в боулинг, да у Андрея совершенно не было времени – он срочно сдавал проект таунхауса для придирчивого бизнесмена и буквально ночевал на работе. А когда они с другом встречались последний раз? Это было еще раньше, в ноябре – они тогда отмечали тридцать второй Женькин день рождения в пивном ресторанчике и, помнится, допились и договорились до того, что пора прощаться с холостой жизнью и заводить семью. Только разве это так просто? Любимую женщину не подберешь на улице, как бездомного котенка. И ей, помимо завтрака по утрам, нужно время и внимание – а они у Андрея были в дефиците.
Корнилов нажал клавишу, и на дисплее мобильного потекли строчки с именами клиентов и коллег. Деловых контактов было в десятки раз больше, чем номеров друзей. Не так уж и преувеличивает Маша, когда говорит, что в жизни Андрея осталась только работа. Наконец в длинном списке мелькнуло имя, не связанное с бизнес-ланчами, планировками, строительством и стройматериалами. Никита был другом детства по даче и свидетелем первых опытов Андрея в архитектуре – строительства песочных замков и деревянных скворечников. Когда-то у них было одно лето и одна первая любовь на двоих, взрослая жизнь раскидала их. Никита владел небольшим домом отдыха в Подмосковье. Основное здание осталось с советских времен, а новый банкетный зал был построен по проекту Андрея и сразу же обеспечил приток юбиляров и молодоженов. Никита не уставал благодарить Корнилова за работу и все время зазывал на выходные, обещая, что держит для друга номер люкс. За два года Андрей так и не воспользовался приглашением и вот теперь решил, что встретить Новый год в заснеженном Подмосковье со старым приятелем – отличная идея. Наверняка тот будет отмечать праздник в своем доме отдыха. К тому же Никита летом женился и не раз намекал, что у его молодой жены есть свободные красивые подруги, которые будут счастливы познакомиться с Андреем.
– Привет, Никит! – радостно выкрикнул он в трубку и поморщился от рева музыки, прорывавшейся из динамика. – Что это у тебя там грохочет? Где ты? – разочарованно переспросил он. – На дискотеке в Таиланде? Да нет, ничего срочного. Просто с Новым годом поздравить хотел. Повеселитесь там с Ирой хорошенько!
Тем временем Настя тронулась с места, лихорадочно соображая, как выпутываться из сложившейся ситуации. Ну что ей стоило сказать правду вчера? За ночь мама бы уже успела остыть. Но как признаться сегодня, когда мама уже выбрала подарок для Вадима? Невозможно! Сейчас Настя с радостью ухватилась бы за непутевого Костика – уж лучше такой жених, чем никакой. Но Костик трагически выбыл из игры. Значит, надо искать нового игрока на роль Вадима. Девушка подняла руку, в которой по-прежнему держала мобильный телефон, открыла адресную книгу и принялась искать подходящего кандидата.
Одноклассники отпадали, так как Тамара Петровна знала их в лицо. Оставались однокурсники, коллеги и приятели по курсам вождения и английского, на которых было совсем мало надежды.
Первым Настя набрала номер Вити Хорохорина. С Витей ее связывали пять лет в институте, три похода в кино, один неловкий поцелуй и диплом, большую часть которого девушка написала за него. Витя тогда не уставал ее благодарить и клялся, что обязан ей по гроб жизни. «Вот и проверим, сколько стоят эти клятвы», – подумала Настя и воскликнула:
– Вить, привет! Это Настя. Ну, Настя Морозова, – уточнила она, чуточку обидевшись, что он не узнал ее сразу. Хотя чего она хотела? Последний раз с Витей они созванивались летом, когда тому понадобилась консультация по русскому для племянника. – Да-да, сто лет не виделись, – смущенно кивнула она, – вот и соскучилась по старому другу. А приходи ко мне сегодня на Новый год, вот и увидимся. – Настя затаила дыхание в ожидании ответа, от которого зависела ее судьба, и разочарованно переспросила: – Где ты? В Иркутске? С родителями невесты? Ну, не замерзни там. Да-да, любовь согреет, рада за тебя.
С остальными кандидатами на роль Вадима выходило сложнее. Никто из них ничем не был обязан Насте, и она не общалась с ними еще дольше, чем с Витькой. «Была не была! Терять мне все равно нечего», – решила она, набирая номер другого однокурсника – Егора. Егор, бывший классическим ботаном в институте, не пользовался успехом у девчонок и был тайно влюблен в Настю, о чем свидетельствовали пунцовый румянец на щеках и приступы заикания, стоило Насте заговорить с ним, а также – стихотворение, посвященное ей, которое девушка однажды обнаружила в своей тетради. Стихотворение ее растрогало, но к чувствам ботаника Настя осталась равнодушной, поэтому предпочла сделать вид, что ничего не находила. Стихотворный талант Егора неожиданно пригодился ему во взрослой жизни: после института парень устроился в рекламное агентство, придумывал меткие и запоминающиеся слоганы, многие из которых вошли в речь сограждан. Последний раз Настя созванивалась с Егором весной: «Сплетнице» понадобилась новая реклама, и она посоветовала пиарщице однокурсника, отрекомендовав его как отличного специалиста. Егор не подвел, «Сплетница» обзавелась новым слоганом, а от пиарщицы, побывавшей в офисе рекламного агентства, Настя узнала, что Егор дослужился уже до креативного директора. Воспитанный и интеллигентный, хотя и не такой эффектный, Егор вполне мог бы заменить Вадима на знакомстве с родителями. Настя набрала номер и сжала пальцы крестиком на удачу.
