Он притянул Расти ближе, скрещивая руки у нее на груди и вдыхая аромат чудесных рыжих волос.
— Тогда я должна была увидеть тебя как можно скорее, прежде чем сдали мои нервы. И я прошла через весь этот ад, чтобы добраться сюда.
— И ты очень вовремя это сделала.
— Тогда мне не казалось, что это рискованно. К тому же не забывай, я пережила авиакатастрофу. Что такое по сравнению с этим немножко снега?
— «Немножко снега» — ну конечно! И добавь еще к этому езду на машине с больной ногой.
Расти пренебрежительно пожала плечами. К восторгу влюбленной пары, этот жест заставил ее груди подпрыгнуть, приземлившись точно на руки мужа. Одобрительно проговорив какие-то нежности, он накрыл обожаемые холмики своими ладонями и мягко их помассировал, памятуя о дискомфорте, которые они доставили Расти за последнее время в связи с ее беременностью.
— Нежнее?
— Немного.
— Хочешь, чтобы я остановился?
— Не в этой жизни.
Удовлетворенный ответом, он прижался подбородком к макушке Расти, продолжая свой восхитительный массаж.
— Я так рада, что все эти операции на моей ноге отложены до того момента, когда ребенок появится на свет, — сказала она. — Так у тебя по-прежнему будет возможность разглядывать мой шрам.
— Я всегда закрываю глаза, когда мы занимаемся любовью.
— Я знаю. И я тоже.
— Тогда откуда ты знаешь, что они закрыты? — поддразнил он.
Супруги опять засмеялись, ведь на самом деле никто из них никогда не закрывал глаза в эти моменты: они всегда смотрели друг на друга, созерцали свое единение, измеряли уровень взаимной страсти…
Задумчиво наблюдая за ястребом, лениво кружащимся по нисходящей спирали, мужчина спросил:
— Ты помнишь, что сказала в тот самый момент, когда я открыл дверь ночью?
— Помню. Я сказала: «Ты позволишь мне любить себя, Купер Лэндри, даже если это убьет тебя!»
Купер тихонько засмеялся своим воспоминаниям, и его сердце потеплело — совсем как той ночью, когда он подумал о смелости, которая потребовалась от Расти, чтобы приехать к нему и сделать это странное заявление.
— А что бы ты сделала, если бы я с треском захлопнул дверь перед твоим носом?
— Но ты же не захлопнул.
— Представь, что смог бы.
Расти на мгновение задумалась.
— Я бы ворвалась к тебе в дом, содрала бы с себя всю одежду, клялась бы тебе в вечной любви и преданности. Да, и еще угрожала бы прибегнуть к насилию, если бы ты не стал меня любить.
— На самом деле ты и сделала нечто подобное.
— О да, — захихикала она. — Хорошо, я так себя и вела — ровно до того момента, пока ты не перестал меня отвергать.
Губы Купера коснулись уха любимой женщины.
— Ты опустилась на колени, попросив меня жениться на тебе и дать тебе ребенка.
— У тебя хорошая память.
— И это далеко не все, что ты делала, стоя на коленях.
Расти повернулась к нему и сладко пропела:
— Что-то я не слышала от тебя жалоб на сей счет. Или все эти невнятные фразы, которые ты выкрикивал тогда, выражали крайнюю степень недовольства?
Купер искренне рассмеялся — теперь это происходило с ним довольно часто. Конечно, случались еще моменты, когда мужчина вдруг становился хмурым и замкнутым, вспоминал периоды своей жизни, частью которых Расти не была. Заслуга возлюбленной заключалась в умении выслушать и понять. Терпеливо, с любовью, она уничтожала старые печальные воспоминания, заменяя их новыми, счастливыми.
Расти поцеловала сильную загорелую шею Купера и поторопила:
— Пойдем, пора готовиться к отъезду в Лос-Анджелес.
Каждый месяц супруги наведывались в город, проводя два-три дня в доме Расти. Там они ужинали в лучших ресторанах, ходили на концерты и в кино, делали покупки и даже, случалось, заглядывали на светские вечеринки. Расти поддерживала общение со старыми приятелями, но была в восторге и от нового круга, в который они с Купером вошли уже как пара. Когда супруг хотел, он мог источать обаяние, приветливо общаться с людьми, открыто беседовать на самые разные темы.
Во время поездок в Лос-Анджелес Расти занималась и вопросами бизнеса, которые то и дело требовали ее внимания. После свадьбы молодая женщина взлетела по карьерной лестнице, продвинувшись до вице-президента в компании недвижимости своего отца.
Купер стал консультантом-волонтером в группе психологической помощи ветеранам. Он разработал несколько программ самосовершенствования, которые с успехом применялись в разных частях страны.
Теперь, обняв друг друга, супруги поспешили к дому, укрывшемуся в сосновом бору. Их уютное гнездышко возвышалось над живописной долиной, ограниченной лесом, на которой вольготно паслись лошади и коровы.
— Ты знаешь, — обратился Купер к жене, когда они вошли в их спальню с большими окнами, — разговор о той ночи, когда ты ко мне приехала, основательно взволновал и даже распалил меня.
Он снял с себя рубашку.
— Ты всегда взволнован и распален.
Расти стянула свитер через голову. Она никогда не надевала бюстгальтер, когда они были дома одни. Впившись взглядом в увеличившиеся груди супруги, Купер расстегнул джинсы и с нарочито важным видом подплыл к ней:
— Ив этом всегда виновата ты.
— Я все еще остаюсь желанной для тебя — теперь, когда моя фигура так изменилась? — Расти погладила округлившийся животик.
Вместо ответа, Купер схватил руку любимой и притянул к своей распахнутой ширинке. Расти сжала его плоть, твердую и горячую, и Купер нежно застонал:
— Я так хочу тебя…
Он поцеловал одну из обожаемых соблазнительных грудей.
— Пока ты — это ты, я буду любить тебя, Расти.
— Я рада, — вздохнула она, — потому что, совсем как после той авиакатастрофы, ты от меня не отделаешься.
