Я приложил палец к губам, покачал головой.
— Нас могут подслушать, — тихо сказал я, есть темы, на
которые мне не хочется говорить с такой красивой женщиной, к тому же работающей
в таком перспективном учреждении.
Она меня поняла и улыбнулась. Приятно работать с таким
тонким партнером.
Потом мы быстро оделись, и я пошел в свой номер собирать
вещи. Вместо одного полицейского на этаже стояли уже трое. Вид у них был очень
грозный. Только увидев меня и услышав, как я разговариваю, прощаясь с Офрой,
они несколько успокоились. Видимо, они уже готовились штурмовать номер мисс
Мандель на предмет нахождения коварного убийцы, так ловко воспользовавшегося
доверчивостью красивой и молодой женщины. Если бы они знали, как эта женщина
умеет стрелять и драться и какую разведку она представляет, думаю, они сильно
бы успокоились. В конце концов, это внутреннее дело агентов — решать свои дела.
Я вошел в свой номер и закрыл дверь на ключ. Так я и думал,
здесь, конечно, поработали сотрудники господина О. Правда, они все делали
достаточно осторожно и деликатно, но следы их видимого присутствия читались
столь явно, что мне было даже немного грустно. Мы с комиссаром были в разных
весовых категориях. Ну, действительно, нельзя же драться чемпиону в тяжелом
весе с обычной «мухой» — легковесом. Совсем разные масштабы и возможности.
Мне пришлось достаточно быстро собирать свои вещи, в двери
уже стучались. Мы спустились в холл, где нас приветствовал улыбающийся
комиссар.
— Кажется, мы скоро найдем этого маньяка, господа. Фрау
Шернер успела схватить перед смертью клочок чьих-то волос. И потом их осторожно
вынули из ее руки, но несколько волосков осталось. И мы теперь собираемся
провести экспертизу ваших волос, господа.
— А если она с кем-то спала? — спросил Гусейн.
— Господи, — выдохнула Офра, — с такой коровой.
— Не у каждого ваши возможности, мисс Мандель, — с ядовитой
улыбкой заметил Гусейн. Это был камешек явно в мой огород, и я огорчился. В
конце концов, я даже защищал Гусейна, а он ведет себя так паскудно. Черт с ним,
пусть Офра рассказывает свою версию комиссару и нашего иранского коллегу тут же
упекают в тюрьму. Я не знаю, как идет процесс судопроизводства в Андорре, но
думаю, что в любом случае после рассказа мисс Мандель у судьи будет слишком
много вопросов к этому типу.
— Мне нужны будут ваши волосы, господа, — терпеливо заявил
комиссар, — желательно, чтобы вы их предоставили добровольно. Отказ будет
воспринят мною как нежелание участвовать в следственных действиях и,
естественно, усилит мои подозрения против этого лица.
— Мне тоже дать вам часть своих волос? — гневно спросила
Офра.
Кажется, она начала понимать, что за субчик наш комиссар.
— Я бы не отказался в качестве личного сувенира, — чуть
поклонился комиссар.
— Господин комиссар, — очень строго спросил Поль, — вы
уточнили насчет меня и моих документов? Вы не хотите мне вернуть мой паспорт?
— Да, господин полковник, конечно, — достал паспорт
комиссар, — но, думаю, вы меня понимаете, что я не могу делать исключение ни
для кого. Вам придется также отдать часть своих волос.
— Если вам так нравится, — пожал плечами Поль, — но мне кажется,
это напрасные и дурацкие подозрения.
— Господин полковник, — снова обратился к нему комиссар, — у
вас есть свой долг перед страной, а у меня свой. Я обязан найти убийцу. Найти и
покарать его во что бы то ни стало. Убийца еще здесь, в нашей маленькой
Андорре. И я сделаю все, чтобы он не ушел из этой страны безнаказанным.
— Когда вы хотите, чтобы мы переехали? — спросил Поль.
— Чем быстрее, тем лучше, — вздохнул комиссар, — кажется, я
начинаю догадываться о ваших истинных увлечениях и хобби.
— Мы хотели бы вместе пообедать, — достаточно твердо сообщил
Поль, — ресторан мы уже нашли. Надеюсь, ваши церберы не будут нам сильно
мешать.
— В каком ресторане вы будете обедать?
— В «Ла Лавальер».
— Хороший выбор, — одобрил комиссар, — а где вы будете сидеть?
Внутри зала или на улице? У меня есть одно непременное условие — ваша встреча
должна проходить только в самом ресторане. Иначе я не смогу гарантировать вашу
безопасность.
— Я думаю, мы можем на это согласиться, — развел руками
Поль, глядя на меня.
Я в свою очередь посмотрел на Анчелли, и тот кивнул головой.
Потом я посмотрел на мисс Мандель. Та, кажется, тоже не собиралась особо
рисковать.
— Решено, — сказал я, — будем обедать во внутреннем зале
ресторана.
— Вас проводят туда мои люди, — предложил комиссар.
— Конечно, — кивнул я, — а можно, чтобы и меня проводили
ваши люди до ближайшего отделения банка? Я хочу получить деньги по чековой
книжке. Боюсь, мой чек после случившихся событий могут и не принять.
— Все будет в порядке, — успокоил меня комиссар, — вас
проводят и проведут в ресторан. Можете не волноваться.
— А меня волнует только ваша кипучая энергия, комиссар, —
искренне ответил я, — такая масса энергетики может вызвать обратную волну, и я
даже не знаю, что будет в этом случае.
— Вы заказываете обед, а я подойду чуть позже, — предложил я
своим спутникам.
Те согласно закивали головой.
— Не задерживайтесь долго, Рудольф, — попросил язвительный
Анчелли, — не больше десяти минут. Смотрите, какие здесь красивые часы. Мы ждем
вас в ресторане. А то мы можем решить, что вы сбежали от уплаты ресторанного
счета.
— Лучший обед — это угощение на немецкий лад, когда каждый
платит сам за себя, — напомнил я, — мне иногда кажется, что вы не американец,
Джулио. Иначе как оценить вашу последнюю фразу о моем побеге? Так мог сказать
только бывший советский обыватель. А может, вы шпион, Анчелли?
Тот побледнел.
— Кончайте ваши шутки, — он не понимал подобного юмора, —
хотите, чтобы я был на обеде, так и говорите. А про шпионов забудьте, это
просто неприличная шутка.
Они пошли к ресторану, а я отправился в обменное отделение
банка, где в этот достаточно жаркий день все сидели на своих рабочих местах.
Как и просил Анчелли, я задержался не больше чем на десять
минут и уже, получив пачку долларовых купюр, спешил к ресторану. По дороге я
даже умудрился купить большой букет цветов. Забыл сказать, что за мной все
время шли двое полицейских, не скрывающих свою заинтересованность моей скромной
персоной. У входа в ресторан стояло еще несколько копов.
— Вот, наконец, мы в сборе! — закричал я, входя в ресторан и
протягивая огромный букет цветов очаровательной Офре. Та с удовольствием его
приняла.
