Лиза улыбнулась и направилась к дверям своей квартиры. Ей неожиданно стало очень легко и спокойно. Когда-то она читала, что любовь — это химия. И чтобы реакция пошла, нужно всего одно условие. Ты должна узнать цвет глаз, волос и запах одного-единственного для тебя человека. И сейчас Лиза поняла — она не ошиблась. И при чем здесь возраст?
* * *
— Может, коньяку выпить? Никак не могу успокоиться, — он придвинулся к ней ближе и прижался всем телом — горячим и словно наэлектризованным. Лиза испугалась, что сейчас между ними снова произойдет «короткое замыкание». Ведь на новую вспышку у нее уже совсем не осталось сил. «И что за ерунду пишут все эти сексологи? — подумала с досадой Лиза. — Мол, после секса все мужчины расслабляются и засыпают. Вот только я что-то ни разу не читала рекомендации, что делать, если за окном уже светает, у тебя сил нет никаких, ты ужасно хочешь провалиться в сон, а твой молодой и едва знакомый любовник предлагает выпить коньяку и продолжить сексуальные эксперименты?»
— Хочешь — я принесу… — предложила она, скорее из вежливости. А потом подумала — почему бы и самой не выпить немного, так сказать, для поддержания бодрости.
Она вдруг подумала о том, что у нее давно не было такого секса. Секса, которому не требовалась предварительная подготовка. Не нужно было ничего — ни выключенного света, чтобы скрыть стеснение, ни дозы алкоголя, чтобы побороть смущение и настроиться на нужный лад. Это был чистый секс — без всяких дополнительных условий.
А сейчас, под утро, Ивану Бекетову захотелось выпить — чтобы обрести хоть какой-то покой. Правда, Лиза подозревала, что это будет совсем короткая пауза. Передышка.
Она встала с кровати, достала из шкафа и набросила на плечи белый шелковый халат. Затем прошла в кухню, которая была соединена с гостиной. Пока она доставала бокалы, пока смахивала с них невидимую пыль, Иван вышел из спальни и сел на огромный темно-коричневый диван. Лиза на секунду перестала дышать, так это было красиво: сильное мужское тело на фоне бархатной обивки цвета горького шоколада. Она разлила коньяк в хрупкие бокалы и заметила, что у нее дрожат руки. Наверное, от усталости.
— Вот, — она протянула ему бокал и села напротив в кресло. Ей очень хотелось верить, что в белоснежном халате она тоже выглядит неплохо.
— Красиво у тебя, — Иван обвел глазами комнату. — Сама все придумывала или дизайнер?
— Сама, — привычно соврала Лиза, которая появилась в своей новой квартире только тогда, когда все было готово, даже посуда и полотенца куплены. Все в заданной бело-коричневой гамме.
— Я бы только еще картины повесил какие-нибудь яркие, — предложил Иван. — У меня один друг рисует, очень смешно. Хочешь, он тебе подарит? Правда, там какие-то куклы, рыбы, черти нарисованы… Любишь чертей?
— Очень, — серьезно кивнула Лиза и села рядом с ним. — Особенно тех, которые в кино снимаются.
Он наклонился к ней и начал целовать. Лиза поймала себя на мысли, что сейчас от него пахнет настоящим мужчиной. А потом поняла, что это всего лишь запах коньяка.
— Ты зачем все бросил и приехал ко мне? — прошептала Лиза.
— Хотел увидеть, что у тебя под платьем, — улыбнулся Иван.
Все оказалось гораздо проще.
Потом они вернулись в спальню, потому что на рассвете им стало совсем холодно. Иван закутался в пышное пуховое одеяло, но спать не хотел абсолютно. Не помог даже коньяк.
— Слушай, а ты вот о чем мечтаешь? — спросил он и начал щекотать ее ногу под одеялом.
Будь Лиза до конца откровенна, то ответила бы: «Пусть эта ночь никогда бы не кончалась». Но это невозможно — ведь рассвет уже наступил, да и время нельзя повернуть назад. А может, сказала бы, что мечтает о повторении этой истории, — она возвращается домой, а он ждет ее на ступеньках. Но Лизе было отлично известно — ничего повторить нельзя. Копия всегда бледнее оригинала. Если, конечно, это жизнь, а не театральное представление.
— О чем мечтаю? — переспросила она. — Мечтаю не ходить завтра, то есть сегодня, на работу.
— Так не ходи — в чем дело, ты же главный редактор, — удивился Иван.
— Не могу, мы сдаем номер в печать. Еще я мечтаю, чтобы обо мне перестали писать гадости… А вдруг теперь перестанут? — с надеждой спросила Лиза. — И самая большая мечта — поспать хотя бы часа четыре. А ты о чем, Ваня, мечтаешь? Наверное, стать самым высокооплачиваемым артистом или поехать в Голливуд?
— Я похож на идиота? — обиделся он. — Я был в Голливуде. По обмену студенческому ездили. Ну да, суперзавод, прикольно. Но и в России сейчас можно кино делать. Нет, это не мечта, а работа. Я мечтаю в августе поехать на карнавал. Поедешь со мной?
— В Бразилию, что ли? — рассмеялась Лиза. — Пригласишь — поеду. Только лететь далеко.
— При чем здесь Бразилия? Я уже давно хочу поехать в Лондон на карнавал, который проходит в последние выходные августа. Слышала о таком?
— Да, что-то слышала… — неопределенно махнула рукой Лиза. — А чем он отличается от остальных — например, от тех, что проходят в Рио или на Канарах?
— Вообще-то они все разные, — со знанием дела ответил Иван. — На Канарах, например, сжигают огромную рыбину. И жены этой рыбы, роскошно одетые вдовушки, рыдают, как сумасшедшие — падают на землю, вопят, дрыгают ногами…
— А ты был там?
— Нет, — вздохнул он. — Пока только читал. Однако начать хочу именно с лондонского. Я в прошлом году собирался поехать, так было озвучание «Космоса» — не успел. Но вот в этом году, что бы ни произошло, я поеду. Прикинь, как здорово: толпа огромная — более двух миллионов человек — разряженные в пух и прах чернокожие красотки…
— А, так ты на красоток хочешь полюбоваться? Ну конечно, вдовы, даже шикарные, тебе не особенно интересны! — засмеялась Лиза, накрыла его голову одеялом и начала душить.
— Отпусти! — промычал он. — Я же сейчас умру. — С фырканьем освободив голову, он воскликнул подчеркнуто театрально: — Свободу Ивану Бекетову!
— Не бойся, на твою свободу никто не покушается, — улыбнулась Лиза. — Но давай, продолжай рассказывать, что делают эти твои чернокожие красавицы.
— Они пристают к полицейским, заигрывают с ними и даже могут стукнуть! Наверное, по голове, но вот в этом я, честно говоря, не уверен. Самое же главное, что все они — иммигранты из бывших карибских колоний Англии, то есть чужие, изгои. Именно в эти последние выходные августа они могут позволить себе то, что в остальные дни для них под запретом. Такой праздник непослушания, понимаешь? Правда, однажды двух человек убили какие-то хулиганы…
— Это называется весельем? — спросила Лиза, которая органически не выносила толпу.
— Ну, знаешь, иногда за момент свободы надо платить, — серьезно заявил Иван. — Да нет, сейчас такого уже не бывает. Полицейские не только следят за порядком, но и сами заигрывают с красотками. А знаешь, что самое удивительное? Говорят, на следующее утро после карнавала даже трудно представить, что накануне творился настоящий праздничный беспредел. Интересно, правда? А еще говорят, что Ноттинг-Хилл — это очень узкая улица и толпа буквально втиснута в нее. Невозможно сделать шаг ни влево, ни вправо.
