— Меня это не удивило бы, но, по всей вероятности, их на некоторое время оставят в живых. По крайней мере, я на это надеюсь.
— Почему? — удивилась Патриция.
— Потому что у меня к ним много вопросов. Если у них есть хотя бы капля здравого смысла, они лягут на дно где-нибудь в районе красных фонарей. Насколько мне известно, орден принимает в свои ряды только представителей высшего общества. У этих аристократов вряд ли имеются связи, необходимые для того, чтобы выследить преступников, которые предпочитают, чтобы их не нашли.
Люсинда удивленно подняла брови:
— А у вас есть такие связи?
— Есть. Не так много, как понадобится в будущем.
— Не слишком приятная мысль.
— А пока я не могу быть все время с вами и мисс Патрицией, — продолжал Калеб, — поэтому найму телохранителя, который присмотрит за вами обеими.
— Вы считаете, что Патриция тоже в опасности? — испугалась Люсинда.
— Главная цель — это вы. Но на месте того, кто стоит за событиями сегодняшней ночи, я бы воспользовался вашей кузиной как элегантной приманкой, чтобы заманить вас в ловушку.
— Да, верно, — прошептала Люсинда. — Я об этом не подумала.
— Не обижайтесь, мистер Джонс, — сказала Патриция, — но мне кажется, что у вас какая-то изощренная манера выражаться.
— Вы не первая, кто говорит мне об этой прискорбной привычке. — Он достал из кармана часы. — Уже почти семь. Мне надо идти. Я хочу, чтобы телохранитель пришел сюда как можно скорее.
— Я никогда не имела дела с телохранителем, — сказала Люсинда. — Не знаю, как мне с ним вести себя.
— Считайте его кем-то вроде дворецкого. — Калеб достал из ящика письменного стола лист бумаги. — Другими словами, постарайтесь, чтобы он всегда был поблизости.
Глава 22
Аира Эллербек поднял крышку крошечной золотой табакерки, украшенной изумрудами. Отработанным движением он взял щепотку желтоватого порошка, поднес к носу и вдохнул.
Нюхать табак уже не было модным. Табак заменили сигареты и сигары. Эллербек считал никотин неприятным. Однако в табакерке он держал вовсе не табак, а гораздо более действенный и намного более опасный наркотик.
Наркотик начал действовать почти сразу, и Эллербек отдался на волю биоэнергетическим потокам, которые вихрем носились в его огромной оранжерее. Его окружали ряды стимулирующих зрение кактусов, галлюциногенных грибов, белладонны, туркестанской мяты, белены, опиумного мака и многого другого. Все эти растения были тщательно культивированы и гибридизированы с помощью уникального дара Эллербека увеличивать их токсичность. Отрицательная энергия растений наполняла атмосферу оранжереи. Нервы Эллербека сразу же пришли в норму, и к нему вернулась обычная уверенность.
Он посмотрел на своего сына Аллистера, который со скучающим видом прислонился к рабочему столу.
— Что пошло не так? — спросил Эллербек.
— Та парочка бандитов, которых я нанял, сплоховала. — Губы Аллистера презрительно скривились. — По слухам, мисс Бромли бросила в них каким-то вредным веществом, от которого они почти ослепли и задохнулись. Поднялся шум, и на помощь мисс Бромли пришли соседи с Гуппи-лейн.
В душе Эллербека поднимался гнев. С невероятным усилием он попытался подавить его. У наркотического порошка имелись нежелательные побочные эффекты, и одним из них было появление ярости, даже бешенства. К сожалению, Эллербек не замечал этого свойства наркотика до тех пор, пока не подсадил на него Аллистера. Теперь уже было поздно. Надежда на то, что удастся что-то сделать, таяла с каждым днем. У Эллербека оставалось в лучшем случае несколько месяцев. Если Халси не удастся получить улучшенную формулу в ближайшее время, все потеряно.
— Ты должен избавиться от этих людей, Аллистер. Если Джонс их выследит…
— Не беспокойся. — Аллистер улыбнулся, обрадовавшись перспективе еще двух убийств. — Я сегодня же займусь Шарли и Перреттом. Они вряд ли пойдут в полицию. Это было бы равносильно тому, что признаться в попытке похищения. Даже если они и поговорят с Джонсом, нам это ничем не грозит. Они не смогут узнать, кто я. Они думают, что их наняли похитить мисс Бромли для продажи в бордель. Уверяю тебя, сложностей не возникнет.
— Неужели ты не понимаешь? Сложность состоит в том, что Джонс узнал о похищении и приставил к Бромли телохранителя.
А Эллербек был так уверен, что, избавившись от аптекарши, положит конец всем сложностям. И что Джонс прекратит расследование, после того как обнаружит, что это миссис Дейкин продавала яды.
Но оказалось, что Джонс продолжает копать. Отчаявшись, они решили избавиться и от мисс Бромли, но и тут их постигла неудача.
Час назад Такстер прислал записку, в которой сообщал, что, по слухам, у Калеба Джонса интимная связь с Люсиндой Бромли. Единственным логическим объяснением этого было одно — Калеб Джонс вышел на тропу войны.
— Почему ты считаешь, что Эдмунд Флетчер — телохранитель? — спросил Аллистер. — Я сегодня разговаривал с горничной, работающей в доме на Ландрет-сквер, и она сказала, что Флетчер — друг семьи и поживет некоторое время у них.
Эллербек с трудом сдержал желание запустить тяжелой лейкой в стеклянную стену оранжереи. Вместо этого он взял кувшин и направился к своей коллекции насекомоядных растений. Он отметил, что одна из огромных ловушек все еще переваривает свою жертву — маленького мышонка.
— Вряд ли это совпадение, — сказал он, останавливаясь перед дионеей. — Мы же говорим о Калебе Джонсе, а он наверняка понял, что произошло вчера ночью. Нет никаких сомнений в том, что Эдмунд Флетчер — телохранитель.
— Если скажешь, я легко от него избавлюсь.
Эллербек вздохнул:
— И тогда Джонс выставит охрану вокруг всего дома Бромли.
— Я могу позаботиться и о Джонсе.
— Не будь так самоуверен.
Аллистер напрягся от злости, как всегда, когда Эллербек намекал на то, что его способности ограниченны.
— Ты мне рассказывал, что Джонс обладает сверхъестественной интуицией, — сказал Аллистер. — Возможно, он очень хорошо играет в шахматы, но это не сможет защитить его от меня.
Эллербека охватило такое отчаяние, что хотелось кричать.
— Разве ты не понимаешь, черт возьми? Если бы тебе удалось убить Калеба Джонса, у нас возникли бы проблемы посерьезнее, чем сейчас.
— Почему?
Подумать только, когда-то он верил, что наркотик спасет сына. Аллистер всегда был опасен. Признаки безумия проявлялись у него с раннего детства, однако после первых приемов наркотика он, казалось, стал более уравновешенным. А потом стали проявляться побочные эффекты.
— Подумай, что ты предлагаешь, — терпеливо начал Эллербек, стараясь сдержать гнев. — Убийство Калеба Джонса привлечет внимание верховного магистра, совета и всей семьи Джонс. А этого мы хотим меньше всего.
