— Кит сказал мне, что уличное прозвище этого человека — Шарпи, то есть Острый. Видимо, потому, что он мастерски владеет ножом, — сказал Калеб.
— Он определенно был одним из похитителей, — твердо заявила Люсинда.
— Вы уверены? — Он не столько сомневался в ее уверенности, сколько хотел услышать подробности.
Он не хотел, чтобы она шла вместе с ним на место преступления, но она настаивала, и он уступил. Когда Люсинда напомнила ему, что уже не раз видела трупы людей, умерших насильственной смертью, и этот опыт мог бы сейчас пригодиться, Калебу пришлось признать свое поражение.
По правде говоря, он был рад разделить с ней это рискованное предприятие. Более того, он понял, что реакция Люсинды такая же, как у него. Он ощущал, как резонируют их энергетические потоки. Ничего подобного он раньше не испытывал.
— Уверена. Мне не удалось рассмотреть похитителей, но я почувствовала запах табака, который они оба курили.
— У вас поразительные способности, Люсинда.
— В конце концов, табак — это яд. Он действует медленно, но тем не менее это яд.
— А я слышал, что он хорошо действует на нервы.
— Не верьте всему тому, что пишут в газетах, сэр.
— Да я и не верю. — Он посмотрел на распростертого на земле мужчину. — Сомневаюсь, что Шарпи умер от курения. Однако, как и в случае с Дейкин, нет следов насилия. Есть какие-нибудь мысли на этот счет?
— Он умер не от яда. Это я вам могу сказать точно. Калеб присел на корточки возле трупа и стал изучать его. Выражение крайнего ужаса искажало черты лица.
— Похоже, что перед смертью он был чем-то сильно напуган.
— Так же как миссис Дейкин?
— Да. Возможно, это объясняет вопли, которые, по словам Кита, доносились из таверны.
— И то, что его компаньон убежал, будто за ним гнались все демоны ада, — добавила Люсинда, в точности повторяя слова Кита.
— Но кого или что они увидели? — Калеб быстро обыскал одежду Шарпи и обнаружил в кармане нож. — Это определенно убийство. — Но каким оружием? Шарпи был человеком улицы, но у него даже не хватило времени, чтобы достать нож.
— Вы думаете, что он в буквальном смысле был напуган до смерти?
Калеб встал.
— Я подозреваю, что причина смерти связана с психическим воздействием.
Люсинда смотрела на него широко открытыми глазами, и он почувствовал, что она озадачена.
— Неужели есть люди, способные убивать своим талантом и не оставлять следов?
— Этот дар крайне редок, — уверил он ее. — Но мне попадались описания таких талантов в документах общества. Суть в том, что убийца нагнетает такой уровень паники, который вызывает остановку сердца.
— Но Шарпи, похоже, даже не пытался убежать.
— Так же как и Дейкин. Согласно моим исследованиям, жертва просто парализована страхом и не может даже поднять руку, чтобы защититься, не то чтобы убежать.
— Мои родители были дипломированными членами общества, но я никогда не слышала о таких ужасных способностях.
— Это потому, что совет и моя семья всегда старались запрещать распространение подобной информации. — Калеб взял Люсинду за руку и потянул за собой подальше от трупа. — Точно так же как все стараются перевести формулу, выведенную основателем, в разряд мифа.
— По-моему, это понятно.
— Публика по большей части считает сверхъестественное забавным. Тех, кто обладает паранормальными способностями, люди считают магами или артистами, а в худшем случае — просто мошенниками. Но представьте себе, как будут реагировать граждане, если узнают, что можно совершить убийство, не оставляя никаких улик.
Люсинда вздрогнула. Калеб это почувствовал, потому что держал ее за локоть.
— Идеальный яд, — прошептала она. — Нельзя ни обнаружить, ни найти следов.
— Да.
— Полиция будет бессильна, поскольку не найдет ничего, что указывало бы на убийство. Если мы не найдем убийцу, для этого бедолаги справедливости не будет.
— Этот, как вы говорите, бедолага совсем недавно пытался похитить вас и убить.
— Допустим, он хотел меня похитить, но мы не можем утверждать, что он собирался меня убить. Это всего лишь версия. Ваша версия.
— Можете ей поверить. У меня гораздо больше опыта общения с криминальными элементами, чем у вас, Люсинда.
— Если учесть характер моих консультаций, к которым меня привлекает инспектор Спеллар, то сомневаюсь, что ваш опыт намного больше моего.
— Определить, был человек отравлен или нет, не то же самое, что расследовать само убийство.
— И сколько же времени существует ваше агентство? — подчеркнуто любезно спросила она. — Меньше двух месяцев? А я работаю с инспектором Спелларом почти год.
— Нашли время поспорить! Если нам с вами и наплевать на респектабельность и приличия, то наш общий интерес к преступлениям, несомненно, должен нас насторожить.
— По-моему, преступные намерения завораживают всех, хотя многие предпочитают в этом не признаваться. Стоит лишь посчитать количество газет и «желтых» листков, которые продают на улицах Лондона. И везде мы находим сенсационные описания страшных преступлений и насильственных смертей.
— Я над этим подумаю. — Оглянувшись, он бросил взгляд на труп в переулке. — Но сомневаюсь, что это убийство привлечет чье-либо внимание.
Люсинда тоже обернулась.
— Пресса предпочитает, чтобы истории сопровождались щекочущим нервы скандалом. Смерть уличного негодяя, умершего скорее всего естественной смертью, вряд ли станут обсуждать за завтраком.
Глава 26
Заголовок на первой странице утреннего выпуска газет не имел никакого отношения к обнаруженному в глухом переулке мертвому телу, но, прочитав его, Люсинда чуть было не поперхнулась кофе.
Сидевшая напротив Патриция спросила в тревоге:
— Ты в порядке, Люси?
Эдмунд Флетчер, поглощавший уже вторую порцию омлета, отложил вилку, отодвинул стул и, подойдя к Люсинде, довольно энергично похлопал ее между лопаток.
— Спасибо, мистер Флетчер.
— Тебя расстроила какая-то заметка в газете? — спросила Патриция.
— Моя репутация опять под ударом. По-моему, уже во второй раз.
— Не паникуй, — попыталась успокоить ее Патриция. — Прочти, что там написано.
— Почему бы и нет. Весь Лондон наверняка в данный момент занят тем же самым. «Сообщение о попытке похищения на Гуппи-лейн. Негодяи намеревались продать свою жертву в бордель. Корреспондент Гилберт Отфорд». Леди, имя которой уже однажды заняло в этой газете видное место в связи с отравлением, чудом избежала страшной судьбы.
