Гарет задумчиво приподнял бровь:
— Пожалуй…
— Она в ночной рубашке, — протянула Клара. — И в ночных туфлях.
Маргарет с беспокойством посмотрела на Гарета:
— Но вы действительно убеждены, что она не скончалась от внезапного приступа, милорд?
— Это было убийство. — Он показал настоятельнице на апостольник. Белый лен старенького покрова был грубо измят и закручен вокруг шеи Беатрисы. — Вот тому свидетельство.
Маргарет наклонилась ближе:
— Боже милосердный…
Гарет принялся развязывать апостольник. Маргарет протянула руку, останавливая его:
— Что вы делаете, милорд?
— Хочу взглянуть на ее горло. — Он откинул концы белого покрова.
И тогда все увидели безобразные синие полосы, избороздившие шею отшельницы.
— Помоги ей милосердная святая Эрмина, — выдохнула Клара.
— Господь да упокой ее душу, — перекрестилась Маргарет.
Клара подняла глаза на Гарета:
— Тебе когда-нибудь встречались такие отметины?
— Да. — Он закрыл апостольником лицо Беатрисы. — Судя по всему, ее задушили.
— Но это невозможно! — Клара непонимающе оглянулась на дубовую дверь, которую только что выломали Гарет и кузнец. — Дверь кельи всегда заперта изнутри. А окна слишком узки, чтобы кто-нибудь мог забраться в нее!
Гарет тоже обернулся к двери. Во дворе перед кельей собралась небольшая толпа зевак. Несколько монахинь и крестьян стояли почти у порога, силясь разглядеть, что происходит внутри.
— Прикажите всем немедленно разойтись, — обратился Гарет к настоятельнице, — Я не хочу, чтобы они все набились в келью и натоптали во дворе.
Маргарет понимающе кивнула:
— Да, милорд.
Она вышла и властно разогнала маленькое сборище.
Клара подняла глаза на мужа:
— За день до нашей свадьбы Беатриса уверяла меня, что видела брата Варфоломея. Она говорила, будто он явился в монастырь прямо через запертые врата!
— Брат Варфоломей? — Он вспомнил обрывки разговора отшельницы с Кларой. — А, понимаю… Призрак. Ты никогда не рассказывала мне о нем.
— Это всего-навсего старое предание, милорд, — недовольно проворчала вернувшаяся настоятельница. — Брат Варфоломей был странствующим монахом. Много лет назад он прибыл проповедовать слово Божие жителям острова Желание. Предание гласит, что он якобы соблазнил юную монахиню и склонил ее к бегству из монастыря.
— Но на море поднялся ужасный шторм, — с жаром подхватила Клара. — И все погибли, когда волны перевернули лодку.
— Это случилось уже при вас, мадам? — поинтересовался Гарет у Маргарет.
— Господи упаси! — обиженно поджала губы настоятельница. — Я бы не потерпела такого безобразия, милорд! Нет, эта легенда родилась задолго до того, как я приняла обитель.
— И задолго до моего рождения, — вставила Клара. — Так вот, легенда гласит, что время от времени брат Варфоломей является на наш остров и ищет свою возлюбленную. И всегда ужасное несчастье следует сразу после того, как он входит в монастырские ворота. Так говорят, милорд…
Гарет поднялся на ноги.
— Даю голову на отсечение, что отшельницу задушил совсем не призрак. Только здоровый и очень сильный человек мог оставить такие отметины на ее шее.
Он подошел к двери и осмотрел притоптанную траву:
— О черт, мне следовало немедленно вышвырнуть отсюда всех зевак! Теперь уже невозможно определить, оставил ли злоумышленник какие-нибудь следы перед кельей.
— Милорд, — тихонько окликнула его Клара. — Здесь, определенно, что-то не так.
— Не спорю. Произошло убийство.
— Я имею в виду необычный запах.
Гарет стремительно обернулся к ней:
— Я знаю о вашем тонком обонянии, мадам, и готов положиться на него. Чем же здесь пахнет?
— Мятой.
— Мятой? — Он шагнул к мертвому телу. Принюхался. — Да, я чувствую… очень слабый запах.
— Что вы находите в этом странного? — непонимающе приподняла брови настоятельница. — Возможно, отшельница заправляла мятой какие-то блюда.
Клара сморщила носик:
— Нет, запах исходит от ее ночной рубашки.
Гарет опустился на одно колено перед телом.
— Вы правы. Подол ее рубашки пахнет мятой. — Он взглянул на зеленые пятна на ночных туфлях отшельницы. — И туфли тоже.
Клара обхватила себя руками.
— В монастырском саду есть большая полоска мяты. Но неужели отшельница выходила ночью из своей кельи?!
— Она никогда не покидала келью! — возразила Маргарет. — По крайней мере, ни разу за все те годы, что я знакома с ней. Она сама пожелала быть затворенной… И даже как-то раз призналась мне, что смертельно устала от мира.
— Все это так, но вдруг ей опять померещился призрак брата Варфоломея? Тогда она могла выйти в сад и последовать за ним. Несчастная Беатриса была так любопытна!
— Клара, неужели ты веришь в эту глупую старую легенду? — строго спросила Маргарет.
— Я-то нет, а вот Беатриса действительно верила.
— Моя мудрая супруга рассуждает очень логично, — вмешался Гарет. — Допустим, этой ночью Беатриса увидела в саду незнакомца и приняла его за призрак. А раз так, то она вполне могла покинуть свою келью и пойти посмотреть, что он будет делать.
Маргарет покачала головой:
— Я не могу в это поверить. Если бы она увидела, кого-то ночью, то страшно бы перепугалась! И, несомненно, осталась бы за закрытыми дверями.
— Кто знает, — пожал плечами Гарет. — Несчастная была так любопытна… Ей было очень обидно, что никто не верит, будто она своими глазами видела призрак брата Варфоломея. Возможно, она захотела доказать свою правоту. И поплатилась за это собственной жизнью.
— Но ни у кого на всем острове не было причины убивать Беатрису! — воскликнула Маргарет. Гарет взглянул на взволнованное лицо жены:
— Давай посмотрим полоску мяты в саду.
— Это возле библиотеки, — кивнула Клара и, повернувшись, вышла из кельи.
Маргарет последовала за ней.
Гарет помедлил, бросил последний взгляд на мертвое тело отшельницы и пошел за женщинами. Они привели его к большой клумбе темно-зеленой мяты…
Трава была грубо истоптана. Сильно пахло мятой.
— Кто-то стоял здесь, — заметил Гарет. Он прошелся по лужайке, внимательно изучая землю. Потом поднял глаза на окно в стене. — Вход в библиотеку с другой стороны?
— Да, — тихо ответила Маргарет.
— Если вы позволите, я хотел бы заглянуть внутрь.
