– Слушай, а что такое сангрия?
– Понятия не имею! Наверное, еда какая-то испанская.
Хотя мама сказала, что мы будем пить сангрию. Значит, это напиток. Потерпи,
узнаем.
– Гош, а давай все-таки искупаемся, а?
– Да хорошо бы… Плавок, правда, нет…
– Это точно, вот на мне трусы белые…
– И на мне тоже, – засмеялся Гошка. – Значит,
отпадает! В таком случае, пошли купим мороженое. Будем есть медленно-медленно,
а там уж и маманьки пришлепают… Только пойдем быстренько, чтобы подальше уйти.
– Гошка, гляди! Извозчик!
Мимо них резво бежала красивая вороная лошадь, запряженная в
белую пролетку на красных колесах. В пролетке сидели две немолодые дамы, а
правил лошадью живописного вида старик.
– Здорово! А как копыта цокают! Вот, наверное,
кайф! – проговорил Никита.
– А что особенного, лошадь как лошадь.
Я бы лично предпочел «Харли-Дэвидсон».
– Сравнил тоже! В Москве этих мотоциклов до фига и
больше, а вот извозчиков…
Кстати, представь себе, что по этой набережной гоняли бы
твои «харли-дэвидсоны».
Вот пакостно было бы…
– Это да! – согласился Гошка. – Никит, мне
нравится вон то кафе!
Кафе и вправду было симпатичное. Под большими тенистыми
деревьями красовались столики, покрытые пестрыми скатерками, соломенные кресла
с подушками из той же ткани.
– Давай тут и приземлимся, и маманькам наверняка здесь
понравится.
Они уселись в тень за столик, так, чтобы видеть улицу, и
Гошка с важным видом сказал подошедшей официантке:
– Плиз, ту айс-крим энд ту кока-кола!
Девушка кивнула и отошла. Через пять минут она поставила
перед каждым по вазочке с шариками разного мороженого, украшенного фруктами и
бумажными зонтиками. В стаканах с кока-колой торчало по две соломинки.
– Интересно, на фиг тут по две трубочки тычут? –
пробуя мороженое, сказал Никита.
– Ага, я тоже заметил вчера, когда сок пил… Не знаю,
надо будет у мамы спросить.
Вкусно?
– Не то слово! – простонал Никита.
– Слушай, а нам не влетит, что мы такое мороженое
взяли? Оно, наверное, дорогое?
– Раньше надо было думать, а теперь что ж… Но нас вроде
никто не ограничивал.
Думаю, потянут они мороженое… Гош, – перешел на шепот
Никита, – посмотри, вон тот мужик так на тебя пялится…
– На меня? Где?
Гошка оглянулся и действительно увидел сидящего за столиком
мужчину, который не сводил с него глаз. Что-то смутно знакомое было в его лице.
У Гошки упало сердце. Нет, не может быть… В глазах мужчины мелькнуло смятение.
И тут же он поднялся и шагнул к их столику.
– Ты… Гоша? – охрипшим голосом спросил он.
– Да… Папа? – вдруг сообразил Гошка.
– Гошка, Боже мой!
Мужчина выдернул Гошку из кресла и прижал к себе.
– Гошка, маленький мой! Какими судьбами? Я глазам своим
не поверил. С кем ты здесь? А это, конечно же, Никита? Где мама?
– Она… Они скоро придут… Папа… – Гошка вконец
растерялся. – Ты… ты…
– Сынок, какой ты взрослый, тебя и не узнать…
– Ты тоже изменился… Бороду сбрил…
– Да. И вообще… многое изменилось… Как вы живете? И
почему вы здесь? Сейчас ведь учебный год. Когда вы приехали?
– Вчера. На неделю.
– А я здесь уже три дня… Какое чудо. что мы
встретились, Гошенька! Вы все там же живете?
– Да. Все там же… Папа, а почему… почему ты даже не
звонил? – решился спросить Гошка. Этот вопрос давно мучил его.
– Да, да, ты прав… Я… Знаешь, в Америке мне так трудно
пришлось, я никак не мог себя там найти… Эта страна не для меня…
Я там чужой, мне было плохо, так с чем звонить? А потом я
перебрался в Европу, в Германию, нашел работу в дизайнерской фирме… Ты не думай,
я никогда вас не забывал… Все собирался позвонить, но…
– Все понятно, – сухо произнес Гошка. – Ты
просто отвык от нас… И мы тоже… отвыкли.
«Ну и ну, – подумал Никита. – Гошка дает! Хотя его
можно понять, родной отец исчез на столько лет, а теперь вот свалился как снег
на голову. И похоже, он нам может все испортить… будет лезть или еще, чего
доброго, вообще заберет Гошку на эти дни, а мне придется куковать с
маманьками…»
– Мальчики, скажите, чего вам хочется? – спросил
Гошкин отец.
Они непонимающе на него взглянули.
– Ну, я вижу, мороженое у вас в избытке, хотите
чего-нибудь посущественнее?
Кстати, где вы остановились?
– Отель «Лас Аренас».
– Где это?
– Вон в той стороне, в Кан-Пастилье.
– А… И приличный отель?
– Даже очень! – гордо заявил Гошка. – Нам нравится.
– А я тут рядышком, отель «Негреско».
Господи, до чего же я рад… Гошка! Я смотрю, сидит парень, до
чего, думаю, похож на моего Гошку. И сердце так сжалось… прислушался, говорит
по-русски. А когда же мама придет?
«Интересно, обрадуется мама или нет? – мелькнуло в
голове у Гошки. – Во всяком случае, удивится, да еще как!»
А Юлия Александровна с сестрой все бегали по магазинам и
даже сделали кое-какие покупки. Наконец Ольга Александровна сказала:
– Все, Юля, больше не могу! Я хочу пить, у меня устали
ноги, да и мальчишки наверняка уже с тоски помирают или обожрались мороженым,
так что и обедать не станут. Идем!
– Хорошо, идем! – согласилась Юлия Александровна.
Она была страшно довольна чудесными легкими туфельками, которые купила. Как раз
то, что нужно, и совсем-совсем недорого.
– Слушай, а мы их не прозевали? – встревожилась
вскоре Ольга Александровна.
– Ну, мы-то могли их прозевать, а они нас вряд ли.
– Да, кстати, что ты обещала им, какое-то питье?
– А, сангрию! Да, это прелесть!
– Что это такое?
– Это очень легкое вино с фруктами, ледяное. Так
вкусно! Я пробовала в Москве, в испанском ресторане.
– Вино? – испугалась Ольга Александровна. –
Детям?
– Ну и что? Оно как компот! Никакого вреда.
– Юля!
– Перестань, Оля! Вспомни, наш папа был врач и давал
нам в детстве красное вино. Что плохого с нами случилось?
– Да, верно… Вон, смотри, Никитка! Что это он один
стоит?
Никита испугался, что они прозевают своих маманек, и к тому
же решил, что Гошке не помешает немного побыть наедине с отцом.
