— Благодаря Эмили, — добавила Лавиния Инглбрайт, тепло улыбнувшись самой молодой участнице заседания.
— Я содрогаюсь при мысли о том, что бы со всеми нами стало, если бы вы не предложили нам этот чудный план собрать наши деньги и вложить их в акции и фонды, Эмили. — Мисс Хорнсби покачала головой. — Я, например, боялась, что мне придется стать компаньонкой одной из моих престарелых родственниц. Они сущее наказание — мои родственники. Все до единого. Приходится пресмыкаться из-за каждой малости.
— Мы спасены и целиком обязаны этим Эмили, — провозгласила мисс Брейсгердл. — И если вы знаете, как мы можем отблагодарить вас, Эмили, то должны нам немедленно сказать.
— Вы мне уже тысячу раз отплатили своей дружбой, — серьезно заверила их Эмили. — Я никогда не забуду, что вы для меня сделали, когда я сваляла дурака пять лет назад.
— Глупости, милочка, — возразила мисс Брейсгердл. — Мы всего лишь настояли, чтобы вы продолжали посещать наши скромные собрания по четвергам, как обычно…
И тем самым всем и каждому дали понять, что порядочные люди в Литл-Диппингтоне не собираются подвергать девушку из семьи Фарингдон остракизму только потому, что случилось несчастное происшествие, с внезапно нахлынувшей теплотой подумала Эмили. Она всегда будет благодарна этим леди из литературных четвергов.
Лавиния Инглбрайт встала, глаза у нее сверкали.
— Предлагаю отпраздновать удачу! Не достать ли мне бутылочку кларета, которую мы приберегали, Присцилла?
— Славная мысль! — воскликнула Присцилла.
Саймону пришлось еще с добрых полчаса бесцельно прогуливать своего жеребца среди деревьев, прежде чем его жертва наконец соизволила появиться.
Граф молча злился. Его кампания началась вовсе не так гладко, как он предвкушал, устраивая себе посещение салона литературных четвергов. Вынужденный предпринять стратегическое отступление, он решил устроиться в засаде, поджидая Эмили на обратной дороге в Сент-Клер-холл.
Он был совершенно уверен, что собрание литературного общества быстро завершится после его ухода, но, очевидно, почтенные леди все же нашли о чем поговорить. Он чертовски замерз, хотя день выдался необычно теплый. Но в конце концов, никуда не денешься — на дворе февраль.
Лэп Сэнг тихонько заржал, прядая чуткими ушами. Саймон замедлил шаг и прислушался. Он уловил далекий перестук копыт скачущей по дорожке лошади.
— Давно пора, — проворчал он, вскакивая в седло. А потом нахмурился, заслышав звонкий голосок Эмили, которая, сбиваясь с мотива, во все горло распевала фривольную песенку:
Что хорошего в мужчинах, я вас спрашиваю, леди?
Будь мы хоть чуть-чуть разумней, дела б с ними не имели.
Они хвастают, что будто всем-всем-всем они нужны.
Но уж если захотите знать, зачем они нужны,
Леди, загляните к ним в штаны.
Несмотря на свое мерзкое настроение, Саймон невольно усмехнулся. Члены литературного общества явно угостились после его ухода кое-чем покрепче чая.
Он натянул поводья и послал Лэп Сэнга из укрытия на середину дороги. Мгновением позже у поворота показалась серая в яблоках кобыла.
Эмили сначала его не заметила — слишком увлеклась своей неприличной песенкой. Ее очки поблескивали на солнце, рыжие кудри подпрыгивали в такт мелодии. Саймона охватило внезапное желание узнать, как выглядит эта буйная масса волос, если вынуть из них шпильки и рассыпать по плечам.
— Ко всем чертям! — пробормотал он себе под нос, поджидая, пока Эмили поймет, что он стоит прямо у нее на дороге.
Ему меньше всего хотелось обнаружить, что эта женщина физически привлекает его. Для осуществления того, что он задумал, нужно сохранить трезвость ума. Для хладнокровной мести требуется хладнокровность мысли.
— Добрый день, мисс Фарингдон. Ахнув от неожиданности, Эмили рывком остановила лошадь.
— Боже мой, что вы здесь делаете, милорд?! — Она покраснела, и в ее эльфовых глазах появилось тревожное беспокойство. — Вы заблудились? Гиллингемы сразу же за этим небольшим подъемом. Вам нужно просто свернуть у ручья и держать прямо вверх по холму.
— Благодарю, — сказал Саймон. — Но уверяю вас, я не заблудился. Я поджидал вас. И уже начал опасаться, что вы отправились домой другой дорогой.
Она непонимающе уставилась на него:
— Но позвольте, вас же рано ждут у Гиллингемов…
— Сознаюсь, это был лишь предлог, чтобы удалиться раньше. Трудно было не заметить, что мое присутствие действует парализующе на почтенных леди из литературного общества.
Эмили, словно совенок, захлопала глазами.
— Боюсь, вы правы, милорд. Нам еще не приходилось развлекать драконов… — Она ужаснулась своим словам и попыталась исправить ошибку:
— Я хотела сказать, графов… на своих четвергах.
— Значит, дракон? Вот каким вы меня видите, мисс Фарингдон?
— Нет-нет, милорд, — быстро заверила она. — Ну, может быть, глаза чуть-чуть похожи… Саймон невесело усмехнулся:
— А как насчет зубов?
— Лишь самое отдаленное сходство. Но все это пустяки, уверяю вас, милорд. Вы именно такой, каким я вас себе представляла по вашим письмам.
Саймон медленно выдохнул, с трудом сохраняя самообладание:
— Вы не согласитесь немного прогуляться со мной? У нас с вами есть что обсудить…
— Да?
— Конечно. Мы же с вами старые друзья, не правда ли?
— Да?
— Поправьте меня, если я ошибаюсь, мисс Фарингдон, но мне казалось, что мы с вами переписывались уже несколько месяцев…
Она мгновенно оживилась:
— Да-да, милорд. Конечно же. Несомненно. — И рыжие кудри Эмили запрыгали под шляпкой — она торопливо кивала в знак согласия. — Мне кажется, я знаю вас целую вечность.
— У меня тоже такое чувство.
— Дело в том… я никак не предполагала, что когда-нибудь встречусь с вами.
— Понимаю. Так вы ничего не имеете против прогулки вдоль ручья? — Саймон спешился и решительно направился к ней, держа Лэп Сэнга на поводу.
Она взглянула на него, не скрывая сильного желания согласиться:
— Мне бы очень хотелось, милорд, но, боюсь, это не совсем удобно.
— Глупости. Кто нас увидит? И даже если кто и заметит нас вдвоем, вряд ли будет иметь основания громко возмущаться. В конце концов, нас же только что по всем правилам представили друг другу на собрании местного литературного общества.
Ее недолгие колебания растаяли без следа. Она одарила его сияющей улыбкой:
— Вы совершенно правы, милорд. Признаться, я никак не могу поверить, что мы наконец встретились. Это исполнение всех моих надежд.
