В его воображении возникла Элис, уютно устроившаяся на пуховом одеяле, и он едва сдержал стон. Мучительное, не знающее пощады желание стиснуло его чресла. Как же долго он не имел женщины. Он — человек дисциплины — сдерживал свои желания и вот сейчас расплачивался за это.
Хью на собственном опыте знал, что такое неудовлетворенное желание, какие страдания оно может приносить, он постоянно держал в узде свои чувства. После того как он женится, все непременно изменится, успокаивал себя Хью.
Черт возьми! Да он почти женат. Большинство помолвок заканчиваются свадьбой, особенно если жених и невеста во время помолвки делят брачное ложе.
Да вот только судьба послала ему особу, которая упорно считает его своим деловым партнером, а не будущим супругом. Но как убедить Элис, что брак не менее интересен, чем жизнь в монастыре? Этот вопрос не давал ему покоя. А ведь поначалу все казалось так просто, теперь же его начали одолевать сомнения.
В конце концов, у него немало достоинств. Умом его Бог не обидел, а Эразм Торнвудский позаботился о его достойном образовании. Да и читал он много, не в пример другим рыцарям. Однако когда дело касалось женщин, Хью терялся, забывая о всех своих достоинствах. Он совершенно не понимал их, а уж чтобы понять Элис…
— Милорд? — Бенедикт поднялся со своего места у костра и догнал Хью, — Могу я перемолвиться с вами?
— Если вы собираетесь защищать сестру — нет.
— Но, милорд, думаю, вы лучше поймете ее, если я скажу вам, что она не желала зла, а действовала из лучших побуждений.
— Она едва не поплатилась жизнью. Ты хочешь, чтобы я и дальше поощрял ее безрассудство?
— Нет, сэр, но ничего подобного она больше никогда не сделает. В конце концов, вы получили то, что хотели. Зеленый камень снова ваш. Оставьте все как есть, не наказывайте ее.
— Ну уж нет. — Заметив, как омрачилось лицо юноши, Хью добавил:
— Успокойся, Бенедикт. Я никогда не подниму руку на женщину. Твоей сестре нечего бояться.
Бенедикт недоверчиво смотрел на него:
— Сэр Дунстан объясняет ваш гнев тем, что из-за Элис вы не смогли сразиться с Винсентом Ривенхоллским.
— И ты боишься, как бы я не сорвал свой гнев на Элис?
— Да, именно этого я опасаюсь. Она никогда не жаловала мужчин, которые пытались ею командовать, милорд. Дядя часто приходил в бешенство из-за нее.
— Сэр Ральф избивал ее? — насторожился Хью.
— Что вы! — Бенедикт невесело усмехнулся. — Он бы просто не осмелился. Он знал, что она ему непременно отомстит. С ее коварством невозможно предугадать, с какой стороны будет нанесен удар.
— Да, — Хью немного успокоился. — Помнится, сэр Ральф тоже пугал меня ее коварством.
— Иногда мне казалось, он действительно боится ее, — тихо продолжал Бенедикт. — Элис считала, что причиной тому репутация нашей матушки.
— Вашей матушки?
— Да. Она была настоящей Повелительницей трав и прекрасно готовила снадобья. — Бенедикт, поколебавшись, продолжил:
— Она знала, как использовать самые разнообразные и редкие травы, одни могли исцелить, другие — принести смерть. И всему этому она учила Элис с ранних лет.
Ужасная догадка поразила Хью.
— Иными словами, сэр Ральф боялся, как бы Элис не отравила его, воспользовавшись полученными знаниями?
— Элис никогда бы не осмелилась на такой ужасный поступок. — Бенедикт был ошеломлен предположением Хью. — Моя мать учила ее лечить людей, а не причинять им вред.
Хью схватил Бенедикта за плечо:
— Посмотри мне в глаза, юноша.
Бенедикт бросил на него обеспокоенный взгляд:
— Да, милорд.
— Мы с Элис должны кое-что прояснить в наших отношениях. И, прежде всего ей должно быть ясно, что, как моя невеста, она обязана подчиняться всем моим распоряжениям. Пойми, Бенедикт, это не прихоть или каприз. Я поступаю так ради блага тех, за кого в ответе.
— Понимаю, сэр.
— Конечно, мы с Элис можем долго спорить по этому поводу, но, клянусь, сила никогда не будет аргументом в нашем споре. Надеюсь, мой ответ успокоил тебя?
Бенедикт какое-то время не сводил с Хью тревожного взгляда, затем передернул плечами, словно сбрасывая напряжение, долго сковывавшее его.
Хью отпустил плечо Бенедикта.
— Да, милорд.
— Элис и сама вскоре поймет, что, находясь под моей опекой, она должна, как и другие, слушаться меня. К сожалению, впереди у нас немало опасностей, и наша жизнь порой будет зависеть от того, насколько четко она решит следовать моим указаниям.
Бенедикт простонал:
— Желаю вам удачи, милорд. Надеюсь, вам удастся убедить ее в этом.
— Благодарю, Пожалуй, удача мне действительно не помешает, — улыбнулся Хью и с этими словами направился к черному шатру.
Какая чудная ночь, думал он, ступая по мягкой траве. Свежо, но совсем не холодно. Темная долина Ипстока, насколько хватало глаз, была усыпана огоньками костров. Звуки шумного веселья: смех, обрывки песен, возбужденные голоса — наполнили вечерний воздух.
Самый обычный вечер после трудного дня состязаний. Победители праздновали свой триумф, трубадуры тут же слагали баллады, восхваляющие их силу и подвиги. Побежденные обговаривали условия выкупа, всячески стараясь снизить цену, но все их попытки по большей части оказывались тщетными.
Каждый такой день приносил разорение не одному рыцарю.
Кто-то залечивал ушибы, а кто-то даже переломы.
Вскоре ярмарка в Ипстоке завершится, и все — победители и побежденные — поспешат на следующий турнир, где бы он ни устраивался. Так, в череде турниров, и проходила жизнь большинства рыцарей. И хотя подобные состязания были в Англии запрещены, это ни в коей мере не могло остудить пыл воинов.
Хью был одним из немногих, кому турниры не приносили особого удовольствия. Но он принимал в них участие, поскольку его воины должны были где-то оттачивать свое мастерство. К тому же это была единственная возможность сразиться с Винсентом Ривенхоллским…
Судя по свету, пробивавшемуся из черного шатра, Элис развела огонь в жаровне и зажгла свечу. Хью откинул полог и замер на пороге. Элис не слышала, как он вошел. Она сидела спиной к нему на маленьком складном стульчике, предусмотрительно захваченном Хью в путешествие.
Он не мог оторвать глаз от грациозной, удивительно женственной фигурки. Элис низко склонила голову, рассматривая предмет, лежащий у нее на коленях.
Яркая медь ее волос была затянута тонкой сеткой. Казалось, ее волосы мерцают точно угли в жаровне, если не ярче. Юбки платья изящными складками ниспадали на пол.
Его невеста. Хью глубоко вздохнул. Страстное желание овладело им. Пальцы сильнее сжали ткань полотнища. Он хотел ее.
