— Я знаю, дорогая.
— Расторгнув помолвку, я поставлю себя вне общества и не получу больше приглашений.
— Совершенно верно, дорогая.
— В таком случае, как я осуществлю свой план и расставлю ловушки Ваннеку?
— Не имею понятия, дорогая.
— В том-то и дело. В ловушке оказалась я. — Проходя мимо письменного стола, Имоджин в сердцах хлопала по нему ладонью. Стоявшая на нем чернильница подпрыгнула. — Можно подумать, что Колчестер сде это нарочно.
Иголка Горации задержалась на полпути.
— Нарочно?
— Ты же отлично знаешь, что он с самого начала был против моего плана.
— Ну, вначале он действительно говорил, что план внушает ему тревогу, — признала Горация.
— Именно. — Имоджин нахмурилась. — Возможно, его нервы не выдержали роли, отведенной ему в этом деле, и он таким образом решил положить всему конец.
— Я тебе и раньше говорила, Имоджин, что у Колчестера отнюдь не слабые нервы.
— А я тебе и раньше говорила, что он отличается тонкостью и чувствительностью. У такого типа людей часто бывают слабые нервы. — Имоджин прищурилась, поскольку у нее родилось новое подозрение. — Вчера вечером, непосредственно перед тем как разразиться беде, он сказал мне, что Ваннек пытается организовать тайный консорциум. А это значит, что мой план близок к осуществлению. Я видела, что эта новость явно потрясла Колчестера. Очевидно, в тот момент я не поняла этого до конца. Должно быть, он запаниковал.
— Запаниковал? Колчестер?
— Наверно, это его так разволновало, что он решил предпринять экстренные меры, чтобы мой план рухнул.
Горация некоторое время размышляла, затем сказала:
— Я думаю, что помолвка не нарушит твои планы.
— Она уже все нарушила! — возразила Имоджин. — Идея заключалась в том, чтобы заставить Ваннека поверить, что он конкурирует с Колчестером.
— Я знаю.
— Я хотела, чтобы он считал, что я ищу партнерства с любым, кто способен финансировать экспедицию в Замар. Хотела, чтобы Ваннек поверил, будто он может уговорить меня стать моим партнером. — Имоджин махнула рукой и едва не зацепила вазу с цветами. — А сейчас он скорее всего отбросит идею создания консорциума.
— Верно. При нынешних обстоятельствах Ваннек, естественно, решит, что у него нет шансов заполучить печать королевы. Колчестер очень ловко вывел его из игры. Так ведь? Ни одна леди не может быть деловым партнером мужчины, если она с кем-то помолвлена и собирается выйти замуж… Так не делается.
— Именно. — Имоджин остановилась возле письменного стола и забарабанила по нему пальцами. — Так не делается. Леди должна сохранять лояльность по отношению к своему будущему мужу, который будет контролировать ее дела. Колчестер знает это. Поэтому я сильно подозреваю, что это отчаянный тактический ход с его стороны. Боюсь, что его уловка сработала. Он весьма эффективно разрушил мой план.
Горация взглянула на Имоджин поверх очков:
— Ты так говоришь, словно во всем виноват Колчестер. Будто он специально предпринял такой шаг.
— Подозреваю, что так оно и есть.
— Могу я спросить в таком случае, как ему одному удалось скомпрометировать тебя? Он хитростью заманил тебя в безлюдную часть сада и привлек внимание других?
Лицо Имоджин мгновенно вспыхнуло.
— Н-не совсем.
Большую часть ночи она не спала, снова и снова вспоминая о любовных ласках Маттиаса. Ее бросало в трепет и в жар, когда она думала о его опьяняющих поцелуях и прикосновениях рук к ее интимнейшим местам. Испытанное ею возбуждение и неведомые ранее ошеломляющие ощущения — это было слишком даже для ее крепких нервов.
Уставившись невидящими глазами в потолок, она в течение нескольких часов пыталась понять, какие ощущения пережил при этом Маттиас. Она не была уверена в том, что он пережил какие-то неведомые для себя эмоции. Похоже, он вполне владел собой, когда появились леди Линдхерст и Аластер.
Имоджин подавила легкий вздох. Скорее всего эмоции, испытанные Маттиасом, не потрясли его до такой степени, как ее. Увиденный перед самым рассветом сон отнюдь не способствовал восстановлению душевного равновесия.
Тем не менее, утро принесло полное осознание того, что же было потеряно, и деликатные обвинения Горации в ее соучастии только усугубляют ситуацию. Да, она охотно целовала Маттиаса, думала Имоджин. Но все бы кончилось благополучно, если бы он не применил экзотическую технику любовной игры, отчего она потеряла голову.
— Так что же, дорогая? — напомнила Горация. Имоджин прокашлялась и расправила плечи.
— Я уже говорила тебе, что мы вышли в сад, чтобы обсудить, как осуществляется мой план. И нас увидели леди Линдхерст и Аластер Дрейк.
— Если вас всего лишь увидели в саду, нет никакой необходимости заявлять о помолвке. В твоем-то возрасте, дорогая.
— Я понимаю. — Имоджин лихорадочно искала способ, как бы сменить тему разговора. Ей не хотелось обсуждать подробности того, что произошло вчера вечером. — Боюсь, что леди Линдхерст и Аластер подумали худшее.
— По слухам, которые пронеслись среди присутствующих на балу, они обнаружили тебя чуть ли не полностью раздетой, — на удивление безжалостно уточнила Горация. — Я слышала, что волосы твои были распущены, платье измято, а одна туфля соскочила с ноги. Лиф твоего платья был не на месте. А перчатки Колчестера и твоя шляпа валялись рядом на траве.
Имоджин выглядела потрясенной.
— И ты слышала обо всех этих жутких подробностях?
— Слышала даже больше. — Горация вздохнула. — Гораздо больше. Они снова стали называть тебя Нескромной Имоджин, дорогая. Ты была бы опозорена утром, если бы Колчестер не махнул волшебной палочкой и не заявил, что вы помолвлены.
Имоджин опустилась в кресло за письменным столом и закрыла лицо руками. Она пыталась собраться с мыслями и думать логично и связно. Однако в голове ее был сумбур.
— Черт возьми! — пробормотала она. — Что же мне теперь делать?
— Ты должна следить за своими выражениями, пока мы находимся в городе, дорогая, — выговорила ей Горация. — Я понимаю, что ты позаимствовала привычку ругаться у своей матери, но должна напомнить, что ее поведение рассматривалось как идущее вразрез с традициями.
Имоджин посмотрела на Горацию сквозь пальцы:
— Я прошу прощения, тетя. Но черт возьми — это, кажется, единственное адекватное моменту выражение.
— Вздор! Леди может найти подходящие слова для любого случая.
Энергичный стук в дверь не дал возможности Имоджин ответить. Мисс Вайн открыла дверь кабинета. По обыкновению, ее лицо было строгим, чтобы не сказать мрачным.
— Вам послание, мисс Уотерстоун. — Она протянула сложенный лист бумаги. — Его принес парень на кухню несколько минут тому назад.
