Теперь препятствием, которое больше всего заботило Себастьяна, оказалась ее сестра. Элинор начнет полностью избегать его, если это расстроит Бьянку. Он допустил грубую ошибку, выбрав ее своей жертвой. К счастью, Бьянка не пострадала от его кратковременного ухаживания. Ее интерес к лорду Уэверли выглядел искренним.
О непостоянное сердце юной девушки…
А как насчет сердца Элинор? Надо выбросить из головы эту бесполезную мысль. Это не имеет значения. Он собирается вести ее по пути соблазна к гибели, спровоцировать ее отца на дуэль и утолить наконец жажду мести.
Обдумывая следующий шаг, Себастьян вернулся к столу. Он заслужил бокал бренди. Награду за день хорошей работы.
Глава 8
На следующее утро, когда Элинор занималась вышиванием, а Бьянка читала, им доставили цветы. Оранжерейные розы, лилии на длинных стеблях, букетики фиалок и бледножелтых нарциссов. Пока слуги разыскивали вазы, сестры рассматривали щедрый цветочный подарок.
— Фиалки от мистера Хартгроува. Нарциссы от сэра Уитни. Виконт Огден прислал лилии. Правда они прелестны, Элинор? О, смотри, а эти великолепные розы от лорда Уэверли.
— Красные розы от лорда Уэверли. Что бы это значило? — Элинор подняла брови, поддразнивая сестру. — И ты совсем не выглядишь удивленной?
— Нет, я удивлена. Ох! Шип такой острый. — Бьянка слизала с пальца капельку крови. — Вчера лорд Уэверли был очень заботливым и очаровательным, но я получила хороший урок с виконтом Бентоном. Пусть джентльмен сначала убедит меня в подлинности своего интереса, прежде чем я отвечу ему взаимностью.
— Наконецто присланы цветы, — сказал с порога граф. — Не понимаю, Бьянка, почему холостым джентльменам понадобилось столько времени, чтобы тебя заметить.
Элинор удивленно повернулась к двери. Граф никогда не вставал так рано, интересно, многое ли услышал он из их разговора?
— Бьянка произвела очень благоприятное впечатление на нескольких джентльменов, — сказала она.
— Вижу. Гостиная сейчас похожа на оранжерею. Прекрасно, девочка!
Он бесцеремонно взял у нее карточки. Хотя при чтении лицо графа оставалось бесстрастным, Элинор показалось, что он искал какоето определенное имя.
Не выдавая своих истинных чувств, он уже повернулся к двери, когда в гостиную вошел слуга с огромным букетом из трех дюжин белых роз. Граф вытащил карточку и нахмурился.
— Как ни странно, этот букет для Элинор. — Он молча передал ей запечатанное послание и вышел.
— Боже мой, Элинор, открой скорее, — умоляла Бьянка, сгорая от любопытства.
Элинор дрожащими пальцами сломала печать и вслух прочла:
— «С благодарностью за безрассудно смелый день. Ваш самый горячий поклонник».
Она перевернула карточку, но подписи не было.
— Дай посмотреть. — Бьянка нетерпеливо схватила послание. — Текст, без сомнения, джентльмен писал сам. Почерк отчетливый и уверенный.
— Единственный, с кем я вчера провела значительную часть дня, был виконт Бентон…
— Ты думаешь, цветы прислал он?
— Не могу только представить, зачем он это сделал.
— Возможно, он тобой восхищается, — предположила Бьянка. — Хоть он и повеса, но совсем не дурак.
Сестра недоверчиво фыркнула:
— Больше похоже на шутку.
— Перестань, Элинор. Мне больно слышать, как ты себя недооцениваешь. Ты очень привлекательная и грациозная, преданная и остроумная. Джентльмен был бы счастлив завоевать твою любовь.
Элинор смотрела на карточку. Почерк говорил о силе и решительности писавшего. Что вполне соответствовало характеру лорда Бентона. Тогда почему он не поставил свое имя? Она взглянула на сестру.
— Повторяю, это маловероятно, но все же должна спросить. Тебя расстроит, если цветы от виконта Бентона?
— Нисколько, — ответила Бьянка, взяв ее за руки. — Нет причин думать о нем плохо изза меня. Но как хорошая и верная сестра я считаю своим долгом предупредить тебя. Он проказник. И непостоянный в придачу.
Бьянка улыбнулась, и снедавшее Элинор беспокойство исчезло. Если виконт по какимто неизвестным соображениям проявляет к ней интерес, она вольна это выяснить. Если хочет. Но хочет ли? Элинор не знала.
Едва цветы были расставлены, начали поступать приглашения. Слабый ручеек, который омрачал их первую неделю в Лондоне, превратился в приливную волну. Печать одобрения леди Доротеи открыла для них множество дверей, и Элинор была очень признательна ей за поддержку.
Тут были обычные балы, званые вечера, приглашения в театр, на концерты, обеды и пикники.
— Боже, нам понадобится целая неделя только для того, чтобы распечатать все конверты, — с удовлетворением сказала Элинор.
— Здесь не меньше трех приглашений на сегодняшний вечер, — ответила Бьянка. — Как нам решить, куда пойти?
— Нас уже пригласила в театр леди Доротея. Ее свекор любезно предложил свою ложу. Будет очень невежливо отказаться.
— Я думала, что театр завтра вечером. У меня все в голове перемешалось. — Бьянка понюхала красные розы, и по ее мечтательному выражению Элинор поняла, где витают мысли сестры.
— Это премьера комедии «Сон в летнюю ночь». Общество будет в полном составе. Я уверена, мы встретим много знакомых.
— Тебе незачем уговаривать меня, Элинор. Я сама этого жду.
— Как и я, — подтвердила Элинор, глядя на вазу, в которой стояли белые розы. — Пьесы Шекспира очень увлекательные.
Элинор только раз была в театре «ДруриЛейн» во время ее почти забытого лондонского сезона. Ее тогда включили в список приглашенных чуть ли не в последний момент, скорее для того, чтобы уравнять число мужчин и женщин. Начало было приятным, но минут через десять она заметила потрясающее сходство актера, играющего Гамлета, с ее бывшей любовью, Джоном Таннером.
Сразу нахлынули мучительные воспоминания о том, что она потеряла. Элинор даже позволила себе уронить несколько слез, поскольку в трагедии Шекспира тоже было много горестных моментов. Но ее реакция не осталась незамеченной, и она попала в разряд несдержанных женщин, а это считалось в обществе неприемлемым.
Войдя сегодня вечером в театр, Элинор приказала себе забыть тот досадный инцидент. Появление их большой шумной компании вызвало некоторую сенсацию, и пока они выбирали кресла в ложе герцога, Элинор слышала растущий гул голосов.
Она выбрала место в глубине ложи, предоставив Бьянке сесть впереди, чтобы сестра могла видеть зрительный зал и чтобы оттуда видели ее, особенно некий джентльмен в партере.
Герцог сидел между Эммой справа и Бьянкой слева, оставив пустое кресло рядом с каждой из них. Позади сели Этвуды и миссис Гвендолин с мужем. Элинор охотно заняла место в третьем ряду.
