— Потому что…
Он крепко держал ее. Каждый мускул в его теле напрягся: он ожидал услышать имя заклятого врага — Уильяма Фиска. Человека, превратившего последние восемь лет его жизни в ад.
— Потому что… В общем, вы очень интересный, — выговорила она. — И…
Она снова задрожала.
— И? — повторил Гаррет.
Она с трудом сглотнула.
— И еще… вы красивый. — Она покраснела еще сильнее.
Гаррет сверлил ее взглядом, отыскивая на ее лице следы фальши. Ни в широко раскрытых карих глазах, ни в румянце, который стал почти малиновым, он не нашел таковых, но, Бог — свидетель, он не мастак распознавать ложь.
Она ведь явно лжет. Он отвратителен, снаружи и внутри.
Жестокости войны, предательство и боль разбитого сердца и годы, прожитые в паутине обмана, сломили его.
Она смотрела на него. Ее глаза моментально распахнулись еще шире: она безошибочно истолковала выражение его лица.
— Нет! Нет, вы ошибаетесь! — с непоколебимой уверенностью прошептала она.
— О чем ты говоришь?! — оборвал он.
— Вы думаете, что я говорю неправду, но это не так. Я не умею врать и давно перестала это делать, потому что меня каждый раз без труда разоблачали.
Гаррет сменил позу. Интуиция подсказывала ему, что девушка ни в чем не виновата, но интуиция очень часто подводила его в подобных вопросах. И все-таки он не мог заглушить ее голос. Неужели он снова выставляет себя дураком?
— Прошу вас, простите меня. Нарушать ваше уединение было непростительной ошибкой с моей стороны.
— Это верно.
— Но, видите ли, это мой пруд.
Он изогнул бровь:
— Неужели?
Она кивнула:
— Да, я часто прихожу сюда. — Она кивнула в сторону развалин замка. — В замок приходят люди, которые обследуют развалины, устраивают пикники, но сюда никто не доходит. Этот пруд скрыт от чужих глаз. Я всегда считала его своим тайным местом и никогда не встречала здесь ни одной живой души, пока не увидела вас.
Вопреки своей воле он ей поверил. Гнев сам собой стих, напряженные мускулы расслабились.
— И когда это произошло?
Она помедлила.
— Восемь дней назад.
Восемь дней назад он приехал в Кенилуорт. Он разбил стоянку в заброшенном полуразвалившемся домике неподалеку от замка и, обследуя окрестности, нашел этот пруд. День выдался по-летнему теплый, и холодная чистая вода соблазнила его. Он разделся и с наслаждением нырнул в пруд, желая смыть с себя дорожную пыль. С тех пор он частенько бывал здесь.
— Сколько раз ты следила за мной?
Она отвела взгляд и принялась разглядывать его грудь.
— Четыре раза. Я… — Ее голос дрогнул.
Он положил руку ей на щеку и заставил посмотреть ему в глаза. Она моргнула, и он впервые заметил, какие у нее длинные густые ресницы и как красиво они обрамляют ее живые, яркие глаза.
Он доверял ей. Возможно, ему еще придется пожалеть об этом, даже не возможно, а весьма и весьма вероятно, но он не мог больше запугивать женщину, которой инстинктивно доверял. Но отпускать ее он тоже не желал. Пока что.
— Как вас зовут? — тихонько спросила Кэтрин.
Он затаил дыхание. Будет лучше, если он не станет вдаваться в подробности.
— Гаррет.
— Очень приятно, мистер Гаррет.
— Нет. Просто Гаррет.
Она кивнула:
— Откуда вы, мистер… м-м-м… Гаррет?
Он качнул головой:
— А ты сама откуда?
— Из Кенилуорта, — с готовностью ответила Кейт и поджала губы. — Я так понимаю, вы хотите сохранить некую загадочность. — Она нахмурилась и пристально посмотрела на него. — Вы говорите почти как благородный джентльмен из Лондона… но не совсем. В вашем акценте есть нечто такое, чего я никогда прежде не слышала. Нечто чужеземное, — Она пожала плечами. — А посему, если, конечно, вы не опровергнете мою точку зрения, я буду придерживаться первой версии относительно вашего происхождения.
— И что же это за версия?
— Я решила, что вы, должно быть, с Олимпа.
Он рассмеялся:
— С Олимпа? Но почему с Олимпа?
Она застонала, и лицо ее снова залилось румянцем.
— Мама совершенно права. Я глупая девчонка, которой следует держать язык за зубами, и все.
— Мне нравится, как ты говоришь. — Слова сорвались с губ прежде, чем он успел их взвесить, и Гаррет пожалел об этом.
Кейт широко улыбнулась. Эта улыбка осветила ее лицо, губы сделались ярче, а в глазах заплясали смешинки. Черт подери, она и вправду красива. Невероятно, ошеломляюще красива. У него дух захватило от ее красоты.
Потрясенный, Гаррет разжал руки и отпустил ее.
Кейт отступила назад, продолжая улыбаться.
— В общем, мне всегда говорили, что я непростительно прямолинейна. Но, насколько я вижу, вы страдаете тем же.
Она не развернулась и не бросилась наутек. Кажется, она вовсе не собиралась сбегать от него.
— Чем я страдаю? — тупо переспросил Гаррет. Ему не хватало воздуха. Мозги словно превратились в кашу.
— Вы не собирались делать мне комплиментов насчет моей манеры говорить. Слова слетели с языка прежде, чем вы успели их остановить. Со мной такое тоже случается. Постоянно.
Он криво улыбнулся:
— Со мной такое бывает редко. Возможно, твой «недуг» заразен.
— Возможно. Не исключено, что вам нужно бежать от меня без оглядки. Я могу быть опасна для вашего здоровья.
Как это странно — улыбаться. Губы как будто чужие… Этого осознания хватило, чтобы напрочь стереть улыбку с его лица.
Ее улыбка тоже померкла.
— Что-то не так?
Он замер, разглядывая ее. Почему бы, не сказать ей правду? Если она честна с ним, то поймет. Если она что-то замышляет, это сработает как предупреждение.
— Я не до конца уверен, что тебе можно доверять.
— Ой, — она склонила голову набок, — вы поэтому здесь один? Потому что никому не доверяете?
Он стиснул зубы.
— Что-то вроде того.
— Иногда бывает трудно довериться другому человеку, но я твердо уверена, что люди по большей части добры. Хотя иногда дорогу и сложно распознать. Вы так не считаете?
Наверное, некогда он мог согласиться с ней, но теперь…
— Я не знаю.
Кейт опустила глаза, ковырнула землю носком грязного ботинка, потом снова устремила на него сияющий взгляд. Она открыла рот, собираясь что-то сказать, а потом, словно передумав, сжала губы. Облизнула их коротким движением.
