— Тед обязательно должен жениться. Если не на мне, то хоть
на ком-нибудь. Он относится к тому типу любящих, заботливых мужей, о которых
может только мечтать любая женщина. Такой мужчина не может и не должен жить
один. Это было бы самым настоящим преступлением и по отношению к нему, и по
отношению к той женщине, которую он мог бы осчастливить. Да, им невозможно
помыкать, что так злило меня, когда я была помоложе, но он также невероятно
мягок и уступчив. В тех редких случаях, когда у меня хватало ума не требовать,
а просто попросить, он всегда с готовностью шел навстречу. — В глазах Кэтрин
появилось мечтательное выражение и, глядя куда-то мимо Джулии, она заговорила
немного удивленным голосом:
— А ты знаешь, несмотря на то, что мы были такими разными,
мы влюбились друг в друга буквально в первую же минуту после того, как
встретились. Это было, как… как какая-то химическая реакция.
— О да! — насмешливо воскликнула Джулия. — Вы и по сей день
реагируете друг на друга молниеносно. Бедный Карл! Когда вы с Тедом вступили в
перепалку, у меня появилось такое ощущение, что он хочет поскорее куда-то
спрятаться, пока под горячую руку не досталось и ему. А знаешь что? — добавила
она уже серьезно. — Раз Тед так бурно реагирует на твое присутствие и каждое
твое слово, значит, он до сих пор испытывает к тебе какие-то чувства.
— Конечно, испытывает! — с горечью воскликнула Кэтрин. —
Например, презрение. Но мне обязательно нужно до возвращения в Даллас получить
его прощение! А как это сделать? Он бежит от меня как от чумы.
Джулия, закончив собирать на поднос грязные тарелки,
повернулась к подруге и заговорщицки улыбнулась.
— Ты знаешь, я думаю, что смогу тебе кое-чем помочь. Как
насчет того, чтобы поучаствовать в моей спортивной программе для
детей-инвалидов? Мне требуются добровольцы для того, чтобы попадать под колеса
инвалидных колясок и спотыкаться о костыли.
— Это, конечно, не вполне соответствует моей специальности,
но звучит очень заманчиво, — в тон ей ответила Кэтрин, следом за Джулией
направляясь на кухню. — Я принимаю твое предложение. А теперь расскажи мне, как
ты собираешься заставить Теда терпеть меня?
— А вот именно так и собираюсь. Тед работает с моими детьми
два раза в неделю, а иногда и чаще. Кроме того, мне действительно может
понадобиться твоя помощь — помнишь, я тебе рассказывала о вечерних занятиях с
женщинами, которые учатся читать? Ты себе даже не представляешь, какое это
удовольствие — работать с ними.
В огромной кухне Джулия поставила свой поднос на стойку и с
любопытством стала рассматривать суперсовременные плиты и духовки,
используемые, очевидно, во время знаменитых званых обедов старших Кахиллов. От
созерцания множества непонятных приспособлений ее оторвал голос подруги:
— Джулия, ты не представляешь, как я по тебе соскучилась! —
Кэтрин порывисто обняла подругу и продолжала сбивчиво говорить:
— Спасибо тебе за все. За то, что поддерживала нашу дружбу
письмами, звонками и наездами в Даллас. За то, что выслушала меня сегодня. Я
так давно хотела рассказать тебе правду о нас с Тедом, не боялась, что после
этого ты меня возненавидишь.
— Я «бы никогда не смогла возненавидеть тебя, — сказала
Джулия, покрепче обнимая ее.
— Потому что ты — самая добрая, самая чуткая из всех, кого я
когда-либо встречала. Мне всегда так хотелось быть похожей на тебя.
— В таком случае, тебе повезло, что это осталось только
желанием, — перебила ее Джулия. — Если бы ты была такая, как я, то сегодня
вечером начала бы рассказывать Теду о том, как сильно его любишь. А он бы
посмеялся и отправил тебя домой.
Чувствуя, что подруга вот-вот расплачется, Кэтрин хотела
было сказать что-то утешительное, но Джулия, заметив это, не дала ей
заговорить.
— Вот увидишь, через пару дней я буду в полном порядке.
Сейчас я просто очень устала. А потому и нервы пошаливают, но как только я
отосплюсь и отдохну, все снова станет по-прежнему. Честное слово, Кэтрин, все
будет хорошо. А теперь давай ложиться — уже ночь.
Глава 48
Кэтрин засунула в духовку противень со сдобным печеньем и
удивленно посмотрела на гудящий интерком.
— Мисс Кахилл?
Сознательно проигнорировав вопрос неизвестного визитера,
Кэтрин спросила:
— Кто говорит?
— Пол Ричардсон, — нетерпеливо ответили на том конце. —
Джулия Мэтисон у вас?
— Мистер Ричардсон, — сердито сказала Кэтрин, — взгляните на
часы. Сейчас половина восьмого утра! Мы с Джулией еще в халатах и абсолютно не
готовы к приему гостей. Почему бы вам не зайти в более подходящее для визитов
время, часов так, скажем, в одиннадцать? Судя по всему, в ФБР не уделяют
особого внимания воспитанию хороших манер у сотрудников. — Она озадаченно
уставилась на интерком, потому что готова была поклясться, что услышала чей-то
смешок.
— Несмотря на неподходящее время, я тем не менее вынужден
настаивать на встрече с Дж… с мисс Мэтисон.
— А если я откажусь открыть ворота? — заупрямилась Кэтрин.
— В таком случае, — весело ответил Ричардсон, — боюсь, что
мне придется разнести замок из моего верного служебного револьвера.
— Если вы это сделаете, — отпарировала Кэтрин, неохотно
нажимая кнопку дистанционного управления, — то вам лучше тотчас же перезарядить
его, потому что к тому времени, как вы подойдете к дому, на вас будут нацелены
оба дробовика моего отца.
С этими словами она выключила интерком и направилась в
библиотеку. Джулия, свернувшись калачиком в кресле, с выражением бесконечной
нежности и любви смотрела на экран телевизора. Подойдя поближе, Кэтрин увидела
на экране фотографию Захария Бенедикта, и у нее защемило сердце.
— С ним все в порядке?
— Они понятия не имеют, где он находится, — с нескрываемой
радостью сообщила Джулия и, криво улыбнувшись, добавила:
— Правда, они также не имеют понятия о том, подозреваюсь ли
я по-прежнему в соучастии или нет. Но, по их мнению, мое молчание и молчание
ФБР является косвенным признанием вины. Кстати, нам не пора отправляться на
кухню готовить омлет?
— Самое время, — весело ответила Кэтрин, — правда, к нам на
завтрак неожиданно пожаловал незваный гость.
Перехватив удивленный взгляд Джулии, направленный на ее
длинный желтый купальный халат, она добавила:
— Такой грубиян не заслуживает того, чтобы ради него
переодевались и даже причесывались.
— И кто же это?
— Пол Ричардсон. Кстати, ты для него уже» Джулия «. Он только
что чуть не проговорился по интеркому.
