— Я тоже думаю, что Зак обязательно вскоре свяжется с
Мэттом. Но скажи, ты действительно уверена, что сможешь пережить и вынести все,
что повлечет за собой принятое сейчас решение? Я, конечно, не юрист, но знаю,
что своим побегом ты поставишь себя вне закона, и тогда полиция будет охотиться
уже за вами обоими. В лучшем случае весь остаток своих дней вы проведете в
изгнании, постоянно скрываясь от полиции.
Однако ее слова нисколько не смутили и не поколебали Джулию.
— Ответь мне на один вопрос, — попросила она, глядя прямо в
глаза Мередит, — если бы это все происходило с Мэттом, если бы он скрывался
где-то в полном одиночестве… Если бы это Мэтт написал письмо, которое ты сегодня
читала, что бы ты тогда сделала? Ответь мне, пожалуйста. Только честно, —
добавила она, безошибочно почувствовав, что ее новая подруга может попытаться
уйти от прямого ответа.
— Ну что же, твоя взяла, — с улыбкой сказала Мередит. — Я бы
села на первый же самолет, пароход, поезд или грузовик, который бы мог привезти
меня к нему. Я бы даже, — заговорщическим шепотом добавила она, — солгала
насчет беременности, лишь бы он позволил мне приехать.
Вздрогнув, как от удара, Джулия подняла на нее встревоженный
взгляд:
— .
— А почему ты решила, что я солгала?
— Я просто следила за выражением твоего лица, когда Мэтт
задал тебе этот вопрос. Ты даже отрицательно покачала головой, прежде чем
спохватилась.
— Но ведь ты не расскажешь об этом Мэтту, правда?
— К сожалению, я не могу ему об этом не рассказать, —
вздохнула Мередит. — У меня никогда не было секретов от Мэтта за все время
нашей семейной жизни. Но если об этом узнает он, то узнает и Зак. Он
обязательно все расскажет ему. Пойми меня правильно, он это сделает из самых
лучших побуждений — чтобы защитить вас обоих. Ведь на самом деле его очень
беспокоит то, что ты собираешься сделать, и то, какие последствия это может за
собой повлечь. Впрочем, меня это тоже не на шутку тревожит.
— Тогда почему же ты помогаешь мне?
— Потому, — просто ответила Мередит, — что мне кажется, что
ни у тебя, ни у него вообще не будет никакой жизни друг без друга. И кроме
того, — с легкой улыбкой добавила она, — мне почему-то кажется, что если бы нам
с тобой пришлось поменяться местами, то ты сделала бы для меня то же самое.
Стоя на крыльце, Джулия помахала вслед удаляющейся машине и
подождала, пока она окончательно не скроется из виду. Вернувшись в дом, она
первым делом взяла письмо Зака и, поудобнее устроившись в кресле, снова и снова
перечитывала дорогие строки.
«Я люблю тебя, Джулия. Господи, как же я люблю тебя. Я бы
отдал весь остаток своей жизни за один лишь год, проведенный с тобой. Полгода.
Три месяца. Месяц. Сколько угодно… До встречи с тобой я не понимал, почему люди
обычный половой акт называют» занятиями любовью «. Теперь я это понимаю… Я
больше не буду тебе писать… письма заставят нас обоих предаваться несбыточным
мечтам, и если я как можно скорее не прекращу этим заниматься, то умру от
желания быть рядом с тобой».
Вспоминая те обидные, насмешливые слова, которые Зак сказал
ей на прощание там, в горах Колорадо, Джулия сравнивала их с искренними,
полными боли и любви словами письма: «Я люблю тебя… Я любил тебя в Колорадо. Я
люблю тебя здесь, где сейчас нахожусь. Я буду любить тебя всегда. Везде.
Вечно».
Разительный контраст между ними заставил Джулию в очередной
раз задумчиво покачать головой.
— Неудивительно, — вслух произнесла она, обращаясь к
невидимому собеседнику, — что ты получал «Оскаров» за лучшую актерскую работу.
Поднявшись с кресла, Джулия выключила свет в гостиной и
направилась в спальню. Но с письмом она не рассталась.
— Позвони мне, Зак, — горячо шептала она, лежа в кровати и
прижимая к груди заветные листки. — Умоляю, позвони поскорее и избавь нас обоих
от этих мучений.
В соседнем доме тоже горел свет. Несмотря на позднее время,
сестры Элдридж не спали.
— Ты помнишь, что нам говорил мистер Ричардсон? —
инквизиторским тоном вопрошала Ада Элдридж свою мягкосердечную сестру. — Он
говорил, что если мы заметим в доме Джулии Мэтисон что-то необычное или
каких-то незнакомых гостей, то должны немедленно позвонить ему в Даллас. В любое
время. Так что немедленно дай мне номер той машины, которая стояла у ее дома
почти целый вечер, — я должна сообщить мистеру Ричардсону.
— Но, Ада, — робко пыталась протестовать Флосси, пряча за
спину бумажку с записанным номером, — мне кажется, что мы не должны шпионить за
Джулией. Даже по просьбе ФБР.
— Мы не шпионим! — категорично заявила Ада, решительно
вырывая бумажку из рук сестры. — Мы всего лишь помогаем властям защитить ее от…
от этого мерзкого негодяя, который ее похитил. Как вспомню о нем и его грязных
фильмах! — с отвращением добавила она, подходя к телефону и снимая трубку.
— Но его фильмы совсем не грязные! И вообще мне кажется, что
Захарий Бенедикт невиновен. И Джулия тоже так думает. Она мне говорила об этом
на прошлой неделе и то же самое сказала на той пресс-конференции. Кроме того,
она говорила, что Бенедикт никогда не делал ничего такого, что могло бы ей
повредить. Поэтому я не понимаю, чего ради он вдруг будет делать это сейчас.
Мне кажется, — мечтательно добавила Флосси, — что Джулия любит его.
Ада Элдридж, набиравшая далласский номер, подняла голову и
пристально посмотрела на сестру, вложив в этот взгляд все презрение, на которое
была способна.
— Если это так, — поджав губы, процедила она, — то она еще
большая романтическая идиотка, чем ты, и кончит тем, что будет чахнуть из-за
своего ничтожного актеришки так же, как ты когда-то чахла из-за своего Германа
Хенкельмана, который не стоил и твоего мизинца!
Глава 52
Долгожданный телефонный звонок раздался четыре дня спустя, в
таком месте, где она никак не ожидала его услышать.
— О, Джулия, дорогая, — окликнула ее секретарша директора,
когда в конце рабочего дня она зашла в учительскую сдать классный журнал. —
Тебе звонил какой-то мистер Стенхоуп.
Прошло несколько секунд, прежде чем до Джулии дошел смысл
этих слов.
— Что он сказал? — спросила она, с трудом сдерживая дрожь в
голосе и стараясь ничем не выдать охватившего ее возбуждения.
— Что-то насчет того, что хочет зачислить своего сына в твою
спортивную секцию для детей-инвалидов. Я сказала ему, что секция и так
переполнена.
— Но откуда ты это взяла?
— Я просто неоднократно слышала, как на это жаловался мистер
Дункан. Но мистер Стенхоуп ответил, что дело очень срочное, и поэтому он
обязательно перезвонит тебе сегодня в семь. Тогда я сказала ему, что он,
конечно, может перезвонить хоть в десять, но обычно наши учителя не
задерживаются в школе после пяти.
