Закончив развязывать галстук, Зак категорично покачал головой
и начал расстегивать рубашку, с удовольствием наблюдая за тем, как щеки Джулии
заливаются ярким румянцем.
— Извините, но боюсь, что сегодня мы никак не сможем. Дело в
том, что мы еще не успели обсудить наши планы на ближайшее будущее. Как только
мы это сделаем, я сразу дам вам знать.
Джулия собралась было повесить трубку, но в последнюю
секунду передумала и засунула ее под одну из диванных подушек. В ее голове
проносились сотни вопросов, сомнения сменялись надеждой. Но главным было
странное, хотя и радостное ощущение нереальности происходящего. Она до сих пор
не могла поверить в то, что Зак здесь, и его взгляд снова нежен, и… очень,
очень сексуален.
— Я не могу поверить, что ты снова со мной, — вслух
прошептала она. — Еще пару часов назад все казалось таким, таким…
— Пустым? — подсказал Зак. — И бессмысленным? — добавил он,
снова подходя к ней вплотную.
Джулия кивнула:
— И абсолютно беспросветным. Зак, мне столько нужно
объяснить тебе… если ты, конечно, позволишь. Но я… — ее голос сорвался, а
пальцы лихорадочно гладили любимое лицо. — Я так по тебе истосковалась!
А потом необходимость в словах отпала. Зак ответил поцелуем,
жадно раздвигая губы Джулии и одновременно развязывая шарф, чтобы поскорее
запустить руки в роскошную гриву волос. Джулия отвечала на его ласки с тем же
пылом и страстью, воспоминания о которых преследовали его в Южной Америке и
заставляли просыпаться в холодном поту а амариллской тюрьме. Наконец ему все же
удалось оторваться от ее губ.
— Покажи мне свой дом, — попросил Зак охрипшим голосом,
который сам с трудом узнавал.
Прекрасно понимая, какая именно часть дома интересует Зака,
Джулия кивнула и повела его прямо в спальню. Но, ступив за порог и увидев белую
плетеную мебель, буйно разросшиеся деревья в кадках, покрытую белым покрывалом
кровать и туалетный столик, он застыл на месте. Эта комната настолько походила
на ту, которую он создал в своем воображении долгими бессонными ночами в Южной
Америке, что на некоторое время он просто онемел от удивления. Как будто
прочитав его мысли, Джулия спросила:
— Похоже?
— Не то слово. Это именно то, что я себе воображал, когда…
Заметив, как напряглось лицо Зака, Джулия закончила фразу за
него:
— Когда ты лежал в своей каюте, представляя меня в этой
комнате, потому что я попросила тебя об этом по телефону. Когда, — добавила
она, — ты верил в то, что скоро мы будем вместе… Когда ты не мог и мысли
допустить, что я тебя предам и отправлю обратно в тюрьму.
— Да, именно тогда, — с невеселой улыбкой согласился Зак.
Джулия села на кровать и подняла на Зака серьезные и
умоляющие глаза:
— Мы можем ненадолго просто прилечь и немного поговорить?
Зак заколебался. С одной стороны, ему больше всего на свете
хотелось оказаться вместе с ней на девственно-белой, изукрашенной бесчисленными
оборочками, складочками и рюшечками постели. Но с другой стороны он понимал,
что у них не будет будущего, прежде чем они окончательно не покончат с прошлым.
— Конечно. Только очень недолго, — наконец согласился он.
Набросав у изголовья побольше подушек, чтобы они оба могли
устроиться поудобнее, Джулия свернулась калачиком слева от Зака. Обняв ее, он
невольно вспомнил, как они сидели в уединенном домике в горах Колорадо, и
улыбнулся.
— А ведь я уже и забыл, как идеально ты умещаешься у меня
под боком.
— Ты вспомнил о том, как мы сидели по утрам в Колорадо, да?
Это было скорее утверждение, чем вопрос, а потому Зак лишь
легонько поцеловал ее в макушку и с улыбкой добавил:
— Я также забыл о том, что ты умеешь читать мои мысли.
— Чтение мыслей здесь ни при чем. Я просто подумала о том же
самом. — Чувствовалось, что Джулия тоже оттягивает момент неизбежного
объяснения. Но вот она сделала глубокий вдох и сказала:
— Не знаю, с чего начать. Нет, точнее… Точнее, я просто
боюсь начать. Я ведь даже не знаю, что привело тебя сюда.
Зак удивленно приподнял брови.
— Не что, а кто. Пол Ричардсон. А ты что, не знала, что он
собирается поехать ко мне?
Лицо Джулии выражало настолько непритворное изумление, что
Зак счел нужным кое-что уточнить.
— Сегодня утром он ворвался в мой калифорнийский дом, одетый
в костюм от Брукс Бразерс, галстук от Армани и с самым настоящим значком от
ФБР.
— К тебе приезжал Пол? — Джулия была настолько потрясена,
что не сразу смогла подобрать нужные слова. — Пол Ричардсон? Мой Пол? Но этого
просто не может быть!
— Очевидно, это все-таки может быть, — довольно резко
ответил Зак. Ему только что пришло в голову, что Джулия до сих пор не сказала
ни слова о том, что любит его. Стараясь говорить как можно ровнее и
безразличнее, он продолжал:
— Дело в том, что у меня создалось такое впечатление, что ты
хочешь моего приезда не только и не столько для того, чтобы просто объясниться.
Очевидно, я пришел к этому не совсем верному выводу, просмотрев видеозаписи. А
теперь мы можем перейти в гостиную и продолжить наш разговор. — С этими словами
Зак попытался высвободить руку.
Но не тут-то было. Джулия вцепилась в нее мертвой хваткой.
— Зак! — срывающимся голосом сказала она. — Не смей даже и
думать о том, чтобы вылезти из этой постели! Этого я тебе не прощу. Никогда.
Пол — мой друг. Он был рядом, когда я была безумно несчастна и очень, очень
одинока. .Голова Зака упала обратно на подушку, руки крепко обняли Джулию, а в
голосе зазвучали знакомые иронические нотки:
— Ты обладаешь просто фантастической способностью выводить
меня из равновесия. Эти перепады настроения становятся просто опасны для моего
мозга. Да, так возвращаясь к предыдущей теме: я приехал сюда, потому что
сегодня утром в мой дом ворвался Ричардсон, размахивая фэбээровским значком и
здоровым коричневым конвертом, в котором были две видеокассеты и письмо. В
перерывах между не слишком цензурными высказываниями о моем происхождении и
попытками завязать драку он также ухитрился сообщить, что, вопреки утверждениям
Хэдли, ты не собиралась выдавать меня с самого начала. Он объяснил, что на этот
шаг тебя толкнули смерть Остина и визит к моей дражайшей бабушке.
— А что было на кассетах и в письме?
— На одной была записана твоя пресс-конференция после
возвращения из Колорадо. Письмо ты собиралась оставить родителям и братьям,
перед тем как уехать ко мне. А вторая кассета, насколько я понимаю, из архивов
ФБР — на ней полностью заснят мой арест в Мехико.
