Почувствовав, как содрогнулась Джулия при одном упоминании о
происшедшем в аэропорту, Зак решил временно сменить тему.
— Объясни мне, ради всего святого, зачем ты отправилась с
визитом к Маргарет Стенхоуп?
Кто-то позвонил в дверь, но ни Джулия, не Зак не обратили на
это ни малейшего внимания.
Тяжело вздохнув, Джулия начала объяснять:
— В своем письме ты сказал, что уже очень давно хочешь
помириться с ней. Ты даже хотел, чтобы я, в случае чего, отдала ей на
воспитание нашего ребенка. А по телефону ты что-то говорил о проклятии, которое
мы можем навлечь на себя, так безжалостно сжигая все мосты. Вот я и решила
поехать к ней и объяснить, что ты любишь ее и жалеешь о том, что произошло
много лет назад.
— И она рассмеялась тебе в лицо?
— Хуже. В процессе разговора зашла речь о Джастине. Она
сказала, что ты убил его, и протянула целую кучу документов, в которых ты сам
признаешься в убийстве. И когда я узнала об этой ссоре, о выстреле, я… — Джулия
сделала судорожный вдох, собираясь с силами. — Я поняла, что ты мне лгал, Зак.
Я пыталась убедить себя, что ты солгал ей, а не мне, но после гибели Остина
верить в это становилось невозможным! Ты только представь себе! Все выглядело
так, как будто три человека, чем-то тебе не угодившие, погибли от твоей руки. Я
подумала… Нет, я действительно поверила в то, что говорила твоя бабка. А она
сказала, что ты безумен. И тогда я решила выдать тебя. Клянусь, я сделала это
только потому, что считала, что так будет лучше для тебя.
— Я тебе не солгал о Джастине, Джулия. Я солгал риджмонтской
полиции.
— Но почему?
— Потому что дед попросил меня об этом. Если бы всплыла
история с самоубийством, то полицейские не успокоились бы, пока не докопались
до его причин. А мы не хотели, чтобы эта злобная старуха узнала о том, что ее
любимый внук был гомосексуалистом. Мне, право, не стоило принимать это так
близко к сердцу, — горько добавил Зак. — Джастину уже ничто не могло ни помочь,
ни навредить, а вот ей небольшая шоковая терапия могла бы пойти только на
пользу.
— Но если ты знал, как она к тебе относится, то как ты мог
даже подумать о том, чтобы отдать ей на воспитание нашего ребенка?
— Какого ребенка, Джулия? — с хорошо разыгранным удивлением
поинтересовался Зак.
Лицо Джулии снова осветилось той заразительной улыбкой,
которая скрашивала его жизнь в Колорадо.
— Того, которого я выдумала, чтобы ты позволил мне приехать
к тебе.
— Ах, этого ребенка!
Джулия расстегнула еще одну пуговицу его рубашки и
поцеловала в шею.
— Ты не ответил на мой вопрос.
— Если ты будешь продолжать в том же духе, то вместо ответа
рискуешь получить настоящего ребенка.
Рассмеявшись, Джулия положила руки ему на грудь.
— Я ужасно жадная, Зак. Я хочу получить и то, и другое.
— Ты действительно хочешь этого? — нежно спросил Зак, сжимая
в ладонях ее лицо. — Ты действительно хочешь ребенка от меня?
— Ужасно хочу.
— Тогда сегодня ночью нам придется над этим хорошенько
поработать. Если ты, конечно, в настроении.
Закусив губу, Джулия тщетно пыталась сдержать смех.
— Насколько я помню физиологию, главное, чтобы в настроении
был ты.
— Честно говоря, я в подходящем настроении с самого утра, с
тех пор как прочитал твое письмо. Убедительное доказательство находится в
пределах досягаемости.
В дверь снова позвонили, но с тем же успехом, что и в первый
раз. Тем не менее Джулия торопливо отдернула руку от «убедительного
доказательства», — Так ты все-таки собираешься ответить на мой вопрос или нет?
— Да, — вздохнул Зак, поняв, что от ответа уйти не удастся.
— Если ты получше вспомнишь, что именно я написал тебе в письме, то вспомнишь и
то, что я хотел предварительно написать ей, а потом уже посылать туда тебя с
ребенком. Честно говоря, прежде чем написать ей, я собирался написать Фостеру.
— Фостеру? Старику дворецкому? Зак кивнул.
— В свое время дед взял с него слово, что он будет молчать о
том, что произошло на самом деле. Но он все знает. Фостер был в холле, когда
раздался выстрел, и видел, как я бежал из своей комнаты в комнату Джастина,
который к тому времени был уже мертв. Я собирался освободить Фостера от данного
тогда обещания и попросить его рассказать своей хозяйке правду.
— Она же твоя бабушка, Зак. Несмотря ни на что. Так почему
бы тебе ее так и не называть. Мне кажется, что она любила тебя гораздо сильнее,
чем ты себе представляешь. Если бы я могла встретиться с ней теперь и
поговорить, то…
— Эта женщина умерла для меня, Джулия. — довольно резко
перебил ее Зак. — И я не желаю больше никогда слышать о ней. Особенно от тебя.
Джулия открыла было рот, чтобы что-то возразить, но в
последнюю секунду передумала и с улыбкой сказала:
— Ты никому и никогда не даешь второго шанса, да?
— Совершенно верно.
— Кроме меня.
— Кроме тебя, — согласился Зак, легонько потрепав ее по
щеке.
— И сколько у меня еще шансов?
— А сколько тебе нужно?
— Боюсь, что очень много, — потупилась Джулия с таким
преувеличенно-виноватым видом, что Зак невольно рассмеялся и порывисто обнял
ее. В эту минуту он заметил тоненькую серебряную цепочку, выглядывающую из-под
воротника.
— Что это?
— Где? — Вопрос был чисто риторическим, потому что Джулия
сразу поняла, о чем идет речь, и инстинктивным движением попыталась поплотнее
запахнуть ворот.
— Здесь, — Зак пальцем поддел цепочку и попытался вытянуть
ее наружу.
Испугавшись, что кольцо лишний раз напомнит Заку о том
кошмаре, который произошел в Мехико, Джулия судорожно прижала его к груди.
— Не трогай. Пожалуйста, не трогай, я тебя очень прошу!
Озадаченный ее волнением, Зак ощутил легкий укол ревности.
— Так что же это все-таки? — спросил он, стараясь не
выходить из себя и говорить как можно спокойнее. — Подарок от старого
поклонника?
— Что-то в этом роде. Я сниму.
— Но прежде я все же хотел бы на это взглянуть.
— Нет.
— Мужчина имеет право получить некоторое представление о
вкусе своих предшественников.
