— Я говорю о том, что в Китоне называют методом
предсвадебной пытки имени преподобного Мэтисона, — терпеливо пояснил Тед. —
Отец пробует его на всех, кто, по его мнению, лишает себя волшебного и
нетерпеливого ожидания первой брачной ночи.
Слова Теда ничуть не улучшили настроения Зака. Скорее
наоборот. При мысли о том, каким ослом он выглядел в глазах всех окружающих,
его охватила холодная ярость. Но на этот раз он больше злился на самого себя.
— Повтори, что ты сказал! — потребовал он. Джон Грейсон
услышал вопрос и подошел поближе.
— Кажется, он начинает глохнуть, — сказал он и попытался
разрядить обстановку какой-то сальной шуткой.
— Может быть, вы все-таки растолкуете мне, что все это
значит? — Зак продолжал настойчиво добиваться более подробных объяснений.
— Это значит, приятель, — сказал Тед, отпивая немного из
своего бокала, — что половина взрослого мужского населения нашего города
когда-то находилась в точно таком же положении, как ты сейчас. И большинство из
нас — те, которые все же решили во что бы то ни стало сдержать свое обещание, —
обязательно заканчивали тем, что смертельно ссорились со своими будущими женами
из-за всяких пустяков.
Когда Зак наконец сумел поверить собственным ушам, его
злость сразу куда-то бесследно испарилась. Да при одной мысли о нелепости
ситуации, в которой он оказался, можно было расхохотаться.
— Расскажите ему, мэр, — попросил Тед.
— Я думал, что умру. А я ведь уже немолодой человек, и если
бы кто-то заранее мне сказал, что я буду так мучиться от данного мною же
обещания, то я никогда бы в это не поверил. Мне кажется, что это тяжелое
испытание и для женщин тоже, но их страдания компенсируются сознанием того, что
их будущие мужья забывают обо всем на свете, кроме одного — желания поскорее
быть с ними. Правда, последняя мысль, — ухмыльнулся Адлесон, — не совсем моя.
Мне ее подбросил профессор социологии одного колледжа. Кстати, а где ты сам-то
учился? Внешне ты вроде похож на северянина, но у тех не совсем такой говор.
Зак понимал, что мэр пытается разрядить обстановку,
связанную с не очень приятным для Зака открытием, что почти все население
Китона знало о его сексуальной неудовлетворенности. Все еще испытывая легкое
раздражение, он посмотрел на точеный профиль Джулии, сидевшей в соседней
комнате, и увидел всю ситуацию в совершенно ином свете. Теперь она казалась ему
просто забавной, и он окончательно капитулировал.
— Я учился в Лос-Анджелесе на факультетах режиссуры кино и
финансирования кинопроизводства.
— То есть у тебя как бы две специальности? Зак кивнул. Он
по-прежнему не сводил глаз с Джулии, но никак не мог переступить через себя и
сделать первый шаг.
Эд Санделл, сидящий у дальнего конца стойки, поудобнее
устроился на табуретке, вытер загорелую шею носовым платком и обратился к своим
приятелям:
— Моя сестра Холли говорит, что в прошлое воскресенье видела
Бенедикта в церкви, — он кивнул в сторону Зака, стоящего у
автомата-проигрывателя. — Он ей понравился.
— Он — голубой, — презрительно процедил Джейк Бартон,
нахлобучивая шляпу. — Там, в Голливуде, они все голубые.
— Не может быть, — возразил Мартин Лафлин. — Если бы это
было так, он бы просто не выдержал пять лет в тюрьме. А он вышел как ни в чем
не бывало.
— Подумаешь! Все равно он голубой. Ты только посмотри на эти
джинсы. Такие, как он, не вылезают от модных модельеров.
— Перестань, Джейк, — не соглашался Лафлин. — Этот парень не
только провел пять лет в тюрьме, но и не побоялся бежать оттуда.
— Ну да, и дал себя поймать. Говорю тебе, он голубой, —
упрямо стоял на своем Бартон.
Эд Санделл жестом подозвал официантку и небрежно сказал:
— Он сегодня судил игру с Персевилем. Джулия Мэтисон
попыталась спорить с ним из-за какого-то удара, и он удалил ее с поля.
— Ты не шутишь? — недоверчиво спросил Джейк.
— И не думаю.
Бартон снова посмотрел на Зака, но на этот раз в его взгляде
читалось явное уважение. Он повернулся к официантке и широко ухмыльнулся.
— Трейси, принеси, пожалуйста, выпивку мистеру Бенеднкту и
запиши это на мой счет.
Сидя в другом конце комнаты, Джулия украдкой взглянула на
Зака. Он перехватил ее взгляд, как будто только того и ждал, но его лицо
оставалось совершенно бесстрастным, лишенным всякого выражения. Он ждал. Джулия
чувствовала, как улетучиваются остатки злобы. В конце концов, она так любила
его, и они столько всего пережили вместе. Так неужели же стоило упорствовать
из-за какой-то ерунды. Тем более что сегодня вечером она была не права и знала
его. Конечно, ей стоило бы опомниться гораздо раньше, как только он пришел в
ресторан, тогда сейчас ей бы не приходилось так мучительно бороться с
собственной гордостью. Ведь она прекрасно понимала, что все присутствующие в
ресторане не сводят с них глаз и с нетерпением ожидают, чем же все это закончится.
Но с другой стороны, решила она, поднимаясь со своего места и направляясь к
группе мужчин, среди которых был и Зак, ужасно глупо тратить еще несколько
минут их жизни на это нелепое противостояние. Кивнув братьям, Грейсону и мэру,
Джулия засунула руки в карманы шортов и в упор посмотрела на Зака, явно ожидая
какого-то ответного шага с его стороны.
— Ну, что скажешь? — спросил Зак, с трудом отведя взгляд от
ее груди, которую совершенно восхитительно облегала тоненькая спортивная майка.
— Вообще-то я бы хотела чего-нибудь поесть. С трудом скрывая
разочарование, Зак кивком подозвал официантку, которая тотчас же поспешила к
ним.
— Что будете заказывать? — спросила Трейси, избегая смотреть
и на Джулию, и на Зака. Как и все остальные китонцы, она уже была в курсе
происшедшего на бейсбольном поле.
— Я все никак не могу решить, — совершенно серьезно ответила
Джулия и, повернувшись к Заку, без тени улыбки спросила:
— Как ты думаешь, что нам лучше заказать? Как насчет
небольшого скандала? Или, может, лучше старую добрую ссору?
Заку с трудом удавалось сохранять серьезность.
— А ты как думаешь, что лучше? Джулия перевела взгляд на
официантку, которая, казалось, вот-вот прыснет со смеха.
— Пожалуйста, Трейси, по порции того и другого.
— С двойным сыром и ветчиной, — добавил Зак, тем самым
переключая их не вполне обычный заказ на более привычную для здешних мест
пиццу.
— Да, Трейси, — крикнула Джулия вслед удаляющейся
официантке, — и не забудьте пару бифокальных очков для судьи.
