Грейс мысленно обругала свое желтое платье, в котором она и вправду была похожа на проститутку. Если бы у нее было время подготовиться к этой встрече, то она, разумеется, надела бы черное шерстяное.
– Ты та самая шлюха, которую Монкс и Файли нашли в Бристоле? – У него оказался низкий и на удивление приятный голос.
– Милорд, не нужно меня так называть. – Инстинкт подсказывал ей, что следует вести себя сдержанно и спокойно и по возможности обойтись без подхалимажа и патетики. – Меня зовут Грейс Паджет, я уважаемая всеми вдова. Меня по ошибке приняли за… другую женщину. Я взываю к вашему милосердию, милорд.
Его брови удивленно вспорхнули вверх. По всей видимости, для него было сюрпризом то обстоятельство, что она изъяснялась таким прекрасным языком.
– Мадам, лгать бессмысленно. Мои люди сказали, что нашли вас в доках, когда вы искали клиента.
Лорд Джон говорил таким тоном и так смотрел на нее, как будто она была чем-то вроде куска грязи под его ногами. Ее надежда, мгновенно испарившись, уступила место отчаянию. Неужели она и в самом деле думала, что этот человек сразу же выпустит, ее, как только она назовет ему свое имя? И почему она решила, что он поверит ей? Как глупо с ее стороны рассчитывать на какое-то сочувствие и понимание. Ведь это именно лорд Джон приказал Монксу и Файли похитить ее. Ей же говорил об этом лорд Шин.
Грейс старалась держаться спокойно, но с каждым мгновением этот невозмутимый мужчина, внешне – образец респектабельности, пугал ее все больше.
– Я пошла искать кузена, который должен был встретить меня на станции. – Грейс столько раз повторяла свою историю, что ей начало казаться, что все это уже давно не имеет к ней никакого отношения. – Вы должны отпустить меня к моей семье.
– Чтобы отделаться от неприятного клиента, ты решила подсунуть мне эту историю? Монке поставил меня в известность, что ты избегаешь моего племянника.
К щекам Грейс прилила кровь. Слышавшееся в голосе лорда Джона презрение приводило ее в бешенство.
– Если бы я действительно была такой женщиной, за которую вы меня принимаете, – к ее горлу подкатил ком, и она с трудом проглотила слюну, – мне бы не составило труда лечь в постель к любому клиенту.
– Может быть, и так. – Его взгляд устремился вдаль, а пальцы нетерпеливо забарабанили по крышке стола.
Повисла пауза. Она тянулась и тянулась, становясь совершенно невыносимой.
Наконец он снова посмотрел на нее, на этот раз в его взгляде сквозила неприкрытая неприязнь.
– Если то, что вы говорите, правда, то, боюсь, ваше присутствие здесь может создать нам трудности. – В его голосе не ощущалось удивления, только досада и раздражение. Он жестом указал на стоявший напротив него стул: – Пожалуйста, присядьте, миссис Паджет. Я правильно назвал ваше имя?
Грейс продолжала стоять. Ее затылок начало неприятно покалывать, но она должна была держаться уверенно и не отступать.
– С вашего позволения я пойду и переоденусь в свое платье, в котором меня привезли сюда. Я уже неделю нахожусь здесь, и моя семья, без сомнения, начала меня разыскивать.
Тонкие бесцветные губы лорда Джона растянулись в улыбке, и в эту минуту он вдруг сделался еще больше похожим на маркиза.
– Разумеется, разумеется; моя дорогая, они должны волноваться.
Он понимал, что не имеет права держать ее здесь в качестве игрушки своего племянника. Несмотря на ее теперешнее плачевное финансовое состояние, она была рождена леди, женщиной, которая по праву рождения могла требовать к себе уважения. Одно дело привезти проститутку своему племяннику, и совсем другое – похитить добропорядочную вдову.
– Я не собираюсь оставаться здесь. – Грейс почувствовала, что от страха и жары ее голова сделалась до странности легкой. Чтобы не упасть, она схватилась руками за спинку стула. – И прошу вас отпустить меня.
Продолжая рассматривать ее, он наклонил голову набок. Маленькие змеиные глазки лорда Джона сделались вдруг очень серьезными, его взгляд заскользил по ее телу, и Грейс захотелось поднять руки и прикрыть грудь.
– Это невозможно, миссис Паджет. Вы можете выдвинуть против меня обвинение в похищении.
Ее пальцы с силой впились в обивку стула.
– Я могу пообещать, что никогда и ни при каких обстоятельствах не упомяну ваше имя и не стану рассказывать о том, что вы со мной сделали.
– Заманчивое предложение. – Его глаза по-прежнему оставались холодными. – Но я не имею привычки полагаться на столь неосязаемую вещь, как женское обещание.
Ее голос дрогнул.
– Я сейчас встану на колени, чтобы вы поверили мне.
Его аристократический нос недовольно сморщился.
– Театральная сцена только усугубит неловкость ситуации.
Ее сердце застучало сильнее, посылая Грейс ужасное сообщение: никогда и ни при каких обстоятельствах этот человек не выпустит ее отсюда, сколько бы она ни плакала и ни просила его.
Его лицо словно окаменело, носогубные складки сделались резче, нос заострился. Грейс увидела перед собой маску безжалостности.
– Ваша свободная жизнь, мадам, закончилась навсегда. Ваша судьбы была решена в тот момент, когда мои слуги нашли вас в доках. Вы можете покинуть мое поместье только в гробу.
Его маленькие неподвижные глаза не мигая смотрели на нее. Как мог этот человек угрожать ей, говорить о том, что лишит ее жизни, и оставаться при этом таким холодным и равнодушным! Несмотря на страшную жару в комнате, Грейс почувствовала, что ее знобит.
– Я не понимаю, – прошептала Грейс. Ритм ее сердца сделался неровным, дыхание сбилось. Казалось, еще мгновение, и она начнет задыхаться.
– Неужели? – Его голос был тихим и спокойным. Если Грейс не отвечала сразу на его вопросы, на его лице появлялись признаки нетерпения. – Монкс ведь объяснил вам, миссис Паджет, какие на вас возложены обязанности. Думаю, и мой племянник уже дал вам понять, для чего вы ему нужны.
Мужество покидало ее, но на смену ему явился гнев и даже ярость. Грейс уже не сдерживала себя.
– Я прекрасно осведомлена, какая роль мне здесь отводится, милорд. Но вам придется все-таки понять, что я не проститутка.
Лорд Джон снова нетерпеливо поморщился.
– В таком случае вам придется ею стать, миссис Паджет. Я распорядился привезти вас сюда, чтобы лорду Шину было чем заняться в долгие часы одиночества. Если же вы не завоюете расположение моего племянника, а судя по рассказам моих слуг, вам пока не удалось это сделать – маркиз сторонится вас, – я сочту вас непригодной.
– В таком случае отпустите меня.
Нетерпение все более явственно проступало в его лице.
– Вы разве меня не слышите? Если я сочту вас непригодной, то подпишу вам смертный приговор. Если же моему племяннику заблагорассудится оставить вас при себе, он будет пользоваться вашими услугами столько, сколько ему захочется. Пока не устанет от вас. Вам следует выбирать – либо постель с сумасшедшим, либо смерть. Другого выхода нет.
