Может, его угроза, произнесенная перед уходом, заставила ее поспешно бежать, спасая свою шкуру. Но он сомневался в этом.
За долгие годы Кайлмор научился держать свой гнев в узде. Бессмысленно давать сейчас волю ярости. Нет, лучше сохранить ярость до того момента, когда он догонит вероломную шлюху.
А он ее догонит.
Кайлмор остановился в гостиной. О том, что что-то готовится, ему следовало догадаться еще вчера, когда уже исчезли из дома картины.
Надо же было поверить в такое – произвели уборку! Он мог бы поспорить, что ненасытная девка никогда в жизни не держала в руках скребок или щетку. Хотя если вспомнить, то одета она была соответствующим образом. Неожиданно перед глазами возникла четкая картина: Сорайя сидела перед ним в этом невообразимо убогом платье.
Прекрасная, конечно, и чертовски соблазнительная, как всегда. Высокая, прямая и надменная, как будто она уже была герцогиней. И в чем-то не похожая на покорную куртизанку, с которой он попрощался в начале дня.
Тогда она простилась с ним поцелуем, будь проклята ее двуличная душа.
Поцелуй Иуды.
Кайлмор вспомнил, как она старалась скрыть страх, когда он сделал ей предложение. Нет, она задумала свое предательство задолго до того, как он попросил ее выйти за него замуж. Заброшенный вид дома свидетельствовал о тщательно подготовленном отъезде.
Кайлмор направлялся наверх, когда услышал в задней части дома приглушенный звук.
Все-таки герцог был здесь не один. Он стремительно бросился к двери гостиной и, распахнув ее, оказался в совершенно незнакомом ему коридоре. Сердце забилось в радостном ожидании, что немного повергло его в смущение.
Стуча по каменному полу каблуками, Кайлмор пошел по темному коридору. Кухня была пуста. Ему попались на глаза крошки, разбросанные около мойки.
– Выходи. Я знаю, что ты здесь. – Его голос гремел в пустой комнате. – Перестань ребячиться.
Он начал шумно открывать дверки, с холодной усмешкой думая, что величественная Сорайя унизилась до того, чтобы прятаться в буфете.
Но когда он широко распахнул дверь кладовки, то обнаружил вместо вероломной любовницы маленькую служанку, почти окаменевшую от страха. В руках она сжимала остатки булки.
– Господи! – проворчал он. – Ради Бога, что ты тут делаешь? Вылезай сейчас же!
Девочка захныкала, и, к его ужасу, ее глаза налились слезами.
– Прекрати! – приказал Кайлмор. – Где твоя хозяйка?
«И моя», – мрачно подумал он.
Она только трясла головой, все дальше отодвигаясь от герцога.
Кайлмор глубоко вздохнул. Пугая девочку, он не добьется от нее никаких сведений.
В своем нетерпении он вдруг вспомнил, как тяжело чувствовать себя одиноким и беззащитным. Кайлмор затолкал незваные воспоминания обратно в самый темный уголок своей души, где прятались и другие события, о которых у него не было желания вспоминать…
– Послушай, девочка, я не обижу тебя. – Он отошел от двери, показывая, что у него добрые намерения.
Молоденькая служанка не пошевелилась, но наконец заговорила:
– Пожалуйста, сэр! Пожалуйста, ваша светлость, не бейте меня. Прошлой ночью мистер Бен выгнал нас всех из дома, но мне некуда было идти, вот я и спряталась здесь. Пожалуйста, не бейте меня.
– Я не собираюсь тебя бить, – с раздражением ответил Кайлмор и тут же пожалел об этом, девочка снова прижалась к стене. Он постарался смягчить свой тон: – Даю тебе слово. Выходи. – Он отступил в сторону, девочка неохотно вышла к нему. – Я тебя знаю, кажется?
Она неуверенно присела.
– Да, ваша светлость. Элси. Вчера я открывала вам дверь. Я не хотела ничего плохого. Мистер Бен сказал, что завтра мы все должны пойти в городской дом вашей светлости за своим жалованьем. Покупатели не займут дом до следующей недели. Я не хотела ничего плохого, сэр.
Кайлмор изо всех сил старался говорить с ней ласково, хотя внутри бушевала буря.
– Конечно, не хотела, Элси. Это останется нашим секретом, если ты согласишься ответить на мои вопросы. Сохраним наш секрет, и я дам тебе золотой соверен за помощь.
От такого предложения глаза Элси округлились. Он догадывался, что тет-а-тет со знатью был выше ее понимания.
– Да, сэр. С-спасибо, сэр. – Она еще раз присела.
– Прежде всего где твоя хозяйка?
Элси покачала головой.
– Я не знаю, ваша светлость. Они с Беном прошлой ночью уехали в наемной карете. Я оставалась здесь, но не знаю, в каком направлении они уехали. Они оба были одеты подорожному.
Элси, когда не боялась за свою жизнь или добродетель, явно не была глупой.
– Они увезли с собой все вещи?
– Нет, сэр. Только несколько ящиков в карете. Все остальное продали, даже одежду мисс Сорайи. Что очень странно. Ведь ей все равно надо во что-то одеваться? – Элси увлеклась рассказом. – Всю неделю приходили и уходили разные люди, они увозили картины, мебель и другие вещи.
– И ты думаешь, что дом тоже продали?
– О да, сэр. Какому-то набобу. Я видела его на прошлой неделе – весь коричневый и загорелый, сэр. Очень противный. Ну, мистер Бен сказал…
Неожиданно Кайлмор понял, что озадачило его с самого начала рассказа.
– Мистер Бен? Ты имеешь в виду Бен-Ахада, слугу? Он говорил? – резко спросил он.
Элси утратила самоуверенность и с беспокойством посмотрела на Кайлмора.
– Конечно, сэр.
– Он всегда говорил? – В голове герцога мелькнуло ужасное подозрение.
Тайна исчезновения Сорайи – совсем не тайна, а история старая как мир.
Элси его вопросы явно казались бессмысленными.
– Да, сэр. Как же иначе он мог объяснить нам, что происходит?
– А как говорил этот мистер Бен? – грозно спросил Кайлмор.
– Что вы имеете в виду, сэр?
Он сдерживал свое нетерпение, чтобы она от испуга снова не спряталась в буфет.
– Он говорил как я? Как ты? Не как иностранец?
Она наморщила лоб:
– Я не разбираюсь в иностранцах. Он говорил не так, как я… или как вы, сэр.
Поскольку произношение Кайлмора было четким, аристократическим, а Элси говорила с явным гнусавым акцентом кокни, то это мало чем помогло в расследовании.
– А он и… мисс Сорайя. – Он чуть не поперхнулся на этом имени. Его любовнице повезло, что она успела уехать, иначе он задушил бы ее. – Они вели себя как близкие люди, по-дружески?
– О да, сэр! – охотно подтвердила Элси.
