И тут же скользнул назад, в укрытие.
Чариз охватили недобрые предчувствия. Шанс еще одной неожиданной атаки был упущен. И она до сих пор не видела Гидеона. Вновь и вновь она повторяла слова молитвы: «Господи, сделай так, чтобы с ним все было в порядке!»
— Выходи. Игра окончена.
Акаш поднялся во весь рост. Голос его звучал громко и уверенно. Те, которые сейчас находились в шахте, не могли его не слышать.
— У тебя нет шансов выйти сухим из воды.
Талливер, скрывавшийся в зарослях над входом в шахту, спрыгнул вниз. Он по-прежнему находился у Феликса за спиной, и тот его не видел. За поясом у Талливера был кинжал, а в руке он держал пистолет. Для такого крупного мужчины он двигался с поразительной ловкостью.
Феликс крикнул из шахты:
— Вы забыли — у меня Тревитик.
Чариз очень хорошо был знаком этот тон. На одно мгновение этот голос перенес ее ко времени их первой встречи с новой семьей. Именно таким голосом он выразил свое презрительное отношение к своей сводной сестре. Тогда отец Феликса надавал ему тумаков. Куда больше тумаков досталось Чариз, когда Феликс и Хьюберт получили ее в свое распоряжение.
Акаш направился к пещере с пистолетами наготове. Высокий, с прямой спиной, уверенный в себе.
— У нас твой брат.
— Вы не сделаете Хьюберту ничего плохого. Я, напротив, не настолько щепетилен со своим заложником.
Чариз не могла больше ждать. Она поднялась и направилась ко входу в шахту. Сердце ее учащенно билось.
— Гидеон, ты в порядке?
Ответа не последовало.
Неужели они опоздали? Она бросилась вперед и остановилась возле Акаша.
— Чариз?
Голос Гидеона звучал хрипло, но он был жив. Радость захлестнула Чариз. Случилось чудо. Иного объяснения у нее не было. Гидеон жив.
И отчаянно зол.
— Какого дьявола ты здесь?
Несмотря на опасность и очевидное неудовольствие Гидеона, Чариз не могла удержаться от сдавленного смешка. И дрожащими руками смахнула слезы радости с глаз.
— Чтобы спасти тебя.
— Возвращайся в дом. Немедленно.
— Я вам говорил, — сказал Акаш.
— Я предлагаю обмен, — крикнул Феликс. — Моя свобода в обмен на свободу Тревитика.
— Не глупи, — бросил ему Акаш. — Ты окружен. Тебе не уйти.
— Тогда у меня нет причин оставлять Тревитика в живых.
— Он убьет Гидеона, если мы не пойдем ему на уступки, — сказала Чариз. — Он не блефует.
Акаш нахмурился.
— Убийство не облегчит его участи.
— Он не дурак и понимает, ято и так влип по уши. — Она вскинула подбородок и посмотрела Акашу прямо в глаза. — Мне все равно, что будет с Феликсом. Убейте его, отпустите его, делайте все, что должны делать. Но только так, чтобы мы спасли Гидеона.
Глаза его потемнели, когда он понял, чего ей стоило дать Феликсу выйти сухим из воды. Затем он кивнул и повернулся лицом ко входу в шахту, вскинув пистолеты.
— Ладно, лорд Феликс. Я вхожу.
— Я пойду с вами, — быстро сказала Чариз.
Акаш бросил на нее неодобрительный и удивленный взгляд:
— Ни в коем случае.
Она поджала губы.
— Заставьте меня остаться.
Она видела, что. он размышляет, не приказать ли кому-то из корнуольцев связать ее, но решил, что лучше этого не делать. Или, возможно, он пожалел ее, осознав, насколько важно для нее увидеть мужа. Он говорил тихо, но непреклонно:
— Вы не должны ничего говорить. Не должны шевелиться, пока я вам не скажу.
— Обещаю.
— Надеюсь, мне не придется пожалеть об этом, — мрачно сказал он и, повысив голос, крикнул: — Не делайте глупостей, лорд Феликс!
— Вначале бросьте оружие. И помните, один неверный шаг, и Тревитик мертвец.
Акаш взглянул на Чариз, она кивнула, и оба положили оружие на землю, после чего направились ко входу в шахту.
— Прикрой нас, — шепнул Акаш Талливеру, когда они прошли под тяжелыми деревянным балками, поддерживавшими свод.
Талливер кивнул, и Акаш вместе с Чариз вошел внутрь.
На мгновение сумрак ослепил ее. В промозглом туннеле стоял жуткий холод. Воняло летучими мышами, затхлостью и разложением. Она осторожно прошла вперед, чувствуя обнадеживающее присутствие Акаша рядом с собой.
— Черт тебя подери, Чариз, — выругался Гидеон.
Голос его доносился с противоположной стороны туннеля.
— Уходи отсюда.
— Нет, она останется, — сказал Феликс. — Глупое благородство, моя дорогая сводная сестричка. Ты подарила мне еще одного заложника. Спасибо.
Когда глаза ее привыкли к полумраку, она увидела, что Феликс наставил дуло прямо ей в грудь. Это был большой неуклюжий пистолет, тот же, что и вчера. Она посмотрела на него и увидела на его лице отчаяние. Затем она взглянула через его плечо на Гидеона. И не могла оторвать от него взгляд. Он стоял со связанными за спиной руками. Он находился у Феликса за спиной, в нескольких шагах от него посреди импровизированного походного лагеря братьев.
Он смотрел на нее так, словно готов был убить. Черные глаза горели на его бледном лице, и уголки его губ были опущены, выражая недовольство. Наверное, он должен был производить впечатление человека беспомощного, но он, напротив, выглядел непреклонным, несломленным, величественным.
На скуле его была кровь, и под рваной рубашкой виднелись синяки и ссадины. Явное свидетельство того, как обращались со своим заложником братья Фаррел. Чариз, потрясенная, замерла.
— Гидеон…
Она шагнула ему навстречу, но остановилась, встретив его гневный взгляд. Только подумать, что она могла так переживать из-за того, что дух его будет сломлен. Он бы и сквозь бушующий ураган прошел. Синяки и ссадины лишь подчеркивали стойкость его духа.
Она мысленно вознесла благодарственную молитву Богу. Слезы жгли ее глаза. Но она должна была держать себя в руках. Испытание для них еще не закончилось.
— Ты, жалкое пресмыкающееся, — бросила она Феликсу. — Как смели вы бить связанного?
— Чариз, со мной все в порядке, — сквозь зубы процедил Гидеон. — Но ты у меня точно получишь по полной. Акаш, черт тебя дери, о чем ты думал, когда привел ее сюда?
— Вы опережаете события, строя планы на то, что будете делать, когда освободитесь, — язвительно заметил Феликс.
Он стоял спиной к стене, нацелив пистолет на Чариз.
— Я должен спросить себя, действительно ли мне нужны три заложника. Возможно, мне следует избавиться от одного из вас.
