– Тебя не было в общей зале перед ужином, значит, ты видела мисс Найт где-то в другом месте?
– Филлис так мила, что частенько приглашает меня выпить чая с ней и ее подругами, а я не так глупа, чтобы отклонять эти приглашения. Возможно, летом она даже позовет меня провести несколько дней в их поместье, как свою подругу, а не как учительницу, – с наивной гордостью сообщила Хелен, не замечавшая, кажется, изумления Эмили. – Представь только, как весело нам будет: балы, пикники, катания в колясках и на лодках!
– Разве учителям дозволено вступать в дружеские отношения с ученицами? – смогла лишь спросить Эмили. – Разве не из-за этого пострадал бедный мистер Реддок?
– Разумеется, миссис Аллингем не очень одобряет это, но к мисс Найт у нее особое отношение, да и ко мне она относится более снисходительно, чем к другим, – небрежно отмахнулась Хелен.
– По-моему, мисс Найт просто несносная избалованная девчонка! Не могу себе представить, что с ней можно подружиться, если только ты не склоняешься перед ее богатством, – Эмили чувствовала легкое разочарование новой подругой. Как Хелен могла быть такой… практичной?
– Ты или очень храбрая, или не очень умная девушка, – невозмутимо ответила мисс Эйвери. – Ссориться с мисс Найт означает навлечь на себя гнев директрисы. Конечно, Филлис – взбалмошная и эгоистичная особа, но ее связи могут быть нам полезны. Постарайся быть с ней поласковей, может, она простит тебя. Я постаралась объяснить ей и другим девушкам, что ты на самом деле очень милая, но тебе нужно добиться послушания учениц, чтобы хорошо выполнять свою работу. Они обещали держаться с тобой более дружелюбно и не срывать уроки.
У Эмили не было никакого желания благодарить подругу за это неуместное заступничество. И уж тем более она не собиралась добиваться прощения мисс Найт! Но ссориться с Хелен ей не хотелось, и Эмили заговорила о другом, вопросов о школьных порядках у нее еще было предостаточно.
Руби принесла им чай с остатками пирога, мисс Олдридж послала молодым леди немного угощения, чтобы скрасить вечернюю беседу – как объяснила она девушкам, и Эмили была приятна эта забота, а вот Хелен, похоже, относилась к проявлению внимания со стороны экономки совершенно спокойно.
– Пора ложиться, – сказала мисс Эйвери, когда пламя свечи начало мигать, и Эмили была с ней полностью согласна.
7
Следующие два дня показались Эмили похожими на предыдущие, с той только разницей, что она уже гораздо меньше боялась своих учениц. Занятия с девочками из среднего класса, которых было так много, что их разбили на две группы, состояли в копировании классических произведений, и Эмили еще помнила, как сама она не любила эту работу, а потому старалась во время урока разговаривать с девочками, не настаивая на строгой дисциплине. Ученицы попытались было, по примеру старшего класса, отвлекаться на шалости, но Эмили решительно пресекла всякие попытки некоторых девочек бездельничать и мешать другим. А младшие девочки, после того как увидели ее рисунки с райскими птицами, готовы были обожать мисс Барнс так же, как они обожали миссис Фирман.
Чаепитие у миссис Вильерс прошло так, как и ожидала Эмили. Почтенная вдова болтала почти без умолку, пока Эмили и Хелен поглощали тонкие ломтики кекса и поощрительно кивали в нужных местах. Речь шла в основном о мистере Реддоке, ведь Эмили ничего не знала о скандальной истории, случившейся в школе.
По словами миссис Вильерс, учитель живописи тайно встречался с мисс Найт в пустых в вечернюю пору классах, пока кто-то не донес об этом директрисе.
– Говорят, он уделял свое внимание и другим девушкам из старшего класса, – пояснила миссис Вильерс. – Я думаю, одна из них, потеряв его привязанность, и раскрыла его тайну.
– А я все же думаю, что это была мисс Брент, – упрямо стояла на своем Хелен.
Чаепитие прошло приятнее, чем ожидала Эмили. Она сделала над собой усилие и постаралась отнестись к болтовне миссис Вильерс как к историям из тех, что описывают в романах или печатают в газетах, а не сплетням о людях, которые находятся совсем близко.
Лишь однажды Эмили испытала неловкость. Хелен нужно было отлучиться на несколько минут по какому-то делу, и миссис Вильерс осталась вдвоем с Эмили. Но болтать не перестала.
– Я вижу, вы уже подружились с мисс Эйвери.
– Да, это так, – Эмили не собиралась этого отрицать.
– Очень славная девушка наша мисс Эйвери. Немного ленивая и несобранная, но такая веселая и всегда готова всем услужить, – миссис Вильерс, похоже, не обделяла своим вниманием даже тех, с кем состояла в дружеских отношениях. – Иногда она совершает мелкие оплошности, как это свойственно молодым, но ей всегда все прощают.
Эмили не знала, что ответить на эту тираду, миссис Вильерс тотчас снова стала ей неприятна. Но сплетница не обладала особой наблюдательностью, чтобы заметить, как нахмурилась Эмили.
– Что ж, скажу я вам, особое отношение к мисс Эйвери со стороны директрисы вполне понятно. Говорят, миссис Аллингем знает о родителях мисс Эйвери намного больше, чем хочет показать.
– О чем вы говорите? – Миссис Вильерс все-таки удалось заинтриговать Эмили. – Если миссис Аллингем знает, как звали родителей Хелен, почему она ей не скажет?
Миссис Вильерс посмотрела на Эмили с какой-то жалостью.
– Дитя мое, ну неужели вы не понимаете? Миссис Аллингем никогда не сможет назвать имя матери мисс Эйвери без ущерба для своей репутации! Вряд ли она захочет раскрыть тайну, могущую бросить тень на ее прошлое!
– Вы хотите сказать… – Эмили сделала паузу, не решаясь произнести вслух поразившую ее догадку.
– Конечно же! Дорогая моя, если вы присмотритесь повнимательнее, вы заметите в лице вашей подруги фамильные черты одной особы… Но я больше не должна ничего говорить, – с притворной тревогой закончила миссис Вильерс.
Эмили все еще растерянно смотрела на нее, когда вернулась Хелен, и разговор сразу перешел на другую тему, а вскоре обе молодые учительницы попрощались с миссис Вильерс и вернулись в свою комнату.
Уже лежа в постели, Эмили размышляла о том, что наговорила учительница французского. Не может быть, чтобы миссис Аллингем являлась матерью мисс Эйвери! Они ничуть не похожи, говорила себе Эмили и тут же начинала сомневаться. Могло ли быть такое, что директриса в молодости совершила роковую ошибку и постаралась исправить ее, приняв на воспитание в школу собственную дочь? Знает ли сама Хелен об этом, догадывается ли? Неприязнь Эмили к миссис Аллингем еще возросла. Как можно обречь собственное дитя на судьбу безвестной сироты? Даже если Хелен и выросла под присмотром миссис Аллингем, девочка не узнала ни материнской любви, ни настоящей заботы!
Эмили уже было известно от той же миссис Вильерс, что миссис Аллингем вышла замуж, уже будучи в таком возрасте, когда никто не ожидает от леди внезапного сообщения о помолвке, родила сына и дочь и вскоре овдовела. Сейчас ее дети под присмотром незамужней кузины миссис Аллингем получали образование на континенте.
