Лиззи схватила его под руку и потащила к входной двери.
– Поехали со мной на прием к Палмерсонам? Поговорим в карете.
Джеймс уперся:
– Нам незачем разговаривать. Ты сейчас же упакуешь вещи и отправишься со мной домой.
– Назад в Олвард? Ты уезжаешь сегодня вечером?
– Не сегодня. Завтра утром.
Она улыбнулась изо всех сил старавшемуся сохранять невозмутимость мистеру Бентли.
– Скажите лорду Уэстбруку, что я уехала с герцогом, ладно? Я вернусь не очень поздно.
– Ты не будешь ни поздно, ни рано. Ты вообще не возвратишься сюда, – сердито заявил Джеймс. – Иди собери вещи.
– Мы обсудим это в карете.
– Отлично. – Джеймс кивнул. – Моя карета ждет у дверей.
– О нет, ваша светлость. Не хочу рисковать быть похищенной. Мы поедем в экипаже Уэстбрука.
– Лиззи...
Он вытолкала Джеймса за дверь.
– Джеймс, можешь ты понять своей тупой головой, что я не уйду от Робби?
– Не покинешь Робби? Если хотя бы половина дошедших до меня слухов верна, ты ничем не обязана этому козлу.
– Все слухи – неправда. – Лиззи оперлась на руку Томаса, чтобы сесть в карету Уэстбрука. – Я убеждена, что за всей этой болтовней стоят лорд Эндрю и леди Фелисити.
– А, лорд Эндрю. – Голос Джеймса еще больше посуровел. – Хотелось бы добраться до этого мерзавца.
Глаза Джеймса были так же холодны, как и его голос. Лорду Эндрю лучше было не попадаться на глаза герцога Олварда.
– Расскажи о Саре и ребенке. Как ты его назвал?
– Дэвид Рандолф. Такой славный карапуз. Он... – Джеймс запнулся. – О нет. Не уводи меня от разговора. Ты расскажешь все, что произошло во время того проклятого загородного приема у Тинуэя.
– Не дождешься.
Джеймс свирепо взглянул на нее:
– Расскажешь. Никогда не отпустил бы тебя в Лондон с леди Беатрис в качестве наставницы...
– Прекрати. Все хорошо.
– Похоже, ты несчастлива в браке. Это было видно по твоим глазам, когда ты спускалась по лестнице.
У нее к горлу подкатил комок. Она с трудом сглотнула его.
– Мы сможем поговорить об этом позже.
– Лиззи...
– Потом, Джеймс. Скажи лучше, как Уилл отнесся к появлению младшего брата?
Джеймс недовольно поджал губы. Она думала, что он вообще не ответит, но он наконец вздохнул.
– Очень хорошо. Ладно, мы не будем обсуждать тот злосчастный прием сейчас, но позже я хочу услышать от тебя все, что там произошло.
Лиззи решила лишний раз не злить его и не напоминать, что она уже замужняя женщина. Она ласково улыбнулась ему:
– Так как там насчет Уилла... и Сары, и крошки Дэвида Рандолфа?.. Роды были легкими на этот раз?
– По-моему, да, но было бы лучше, если бы дети появлялись на свет другим способом, без всей этой нервотрепки.
Голос Джеймса сразу потеплел, и весь оставшийся путь до дома Палмерсонов он с удовольствием рассказывал о своей семье.
– Леди Беатрис, мой брат только что приехал.
– Добрый вечер, ваша светлость. – Леди Беатрис улыбнулась Джеймсу, а потом как-то странно ухмыльнулась, глядя на Лиззи.
– Добрый вечер, леди Беатрис. – Джеймс произнес это довольно холодно, но уж то хорошо, что проявил хоть какую-то вежливость. Он повернулся поздороваться с Мэг.
– Привезли отличные новости, ваша светлость? – спросила Мэг. – Как себя чувствует герцогиня?
Джеймс наконец-то улыбнулся:
– Очень хорошо. Произвела на свет второго сына.
– Поздравляем! – Леди Беатрис взяла бокал шампанского с подноса у проходившего мимо лакея и вручила его Джеймсу. – За это нельзя не выпить.
Мэг наклонилась к Лиззи и шепнула ей на ухо:
– Не верится, что твой брат приехал в Лондон только для того, чтобы сообщить тебе приятные новости.
– Конечно, нет. До него дошли глупые слухи, и он хочет, чтобы я рассказала о нашем пребывании в доме Тинуэя.
Мэг показала головой в сторону группы рассаженных по кадкам пальм.
– Фелисити занята распространением очередных небылиц.
– Понятно. – Лиззи решительно сдвинула брови. С нее достаточно, более чем достаточно. – Извинишь меня?
– Конечно. Моя помощь нужна?
– Нет. Сама справлюсь.
Она пересекла комнату и остановилась за пальмами. Фелисити и леди Розалин Мэннерли сидели рядом, близко склонившись друг к другу.
– Я на две недели уезжаю в деревню, – сказала леди Розалин, – и мне будет не хватать всех этих пикантных подробностей. Значит, Хартфорд протянул ноги во время поездки в загородный дом Тинуэя?
– Да, но это далеко не самое интересное, что там произошло.
Леди Розалин засмеялась:
– Да, действительно. История о том, что ему пришел конец, когда он был на герцогине, очень забавна. Не менее возбуждающим является и новый слух, будто Тинуэй часто навещает дом Хартфорда. Все идет к тому, что он сделает герцогине предложение, как только закончится ее траур.
– Уверена, что так и будет. – В голосе Фелисити послышалось раздражение. – А вы слышали о новоиспеченной леди Уэстбрук?
– О да, – сказала леди Розалин. – Леди Элизабет – образец респектабельности – была голой, причем в обществе не одного, а сразу двух мужчин. Просто захватывающе.
Женщины захихикали. Фелисити понизила голос:
– Уэстбрук несчастлив в браке.
– Несчастлив?
– Конечно. Разве вы не заметили? Они редко выходят вместе, а когда и делают это, граф не выглядит влюбленным в новобрачную.
До слуха Лиззи донесся удивленный шепот леди Розалин:
– Я слышала, что она не очень охотно раздвигает для него ноги.
Лиззи закрыла глаза от злости и унижения.
– Я не сомневаюсь, что есть много других дам, с охотой утешающих его, – сказала Фелисити.
– Значит, он ходит к другим женщинам?
– Это то, что я слышала. – Фелисити хихикнула. – К очень многим.
Нет, это уж слишком. Лиззи вышла из-за пальм.
– Добрый вечер, леди Фелисити.
– Ах!
– Иледи Розалин. Как... интересно видеть вас.
– Леди Уэстбрук. – Леди Розалин одарила ее притворной улыбкой. – Как вам нравится замужняя жизнь?
– Превосходно. – Лиззи восстановила в памяти образ голого Робби в ее комнате в Лендал-Парке. Это должно было придать ее голосу должную страстность.
