Воодушевленные гибелью «Мэри-Роуз», вертлявые суденышки противника устремились к «Гарри». Английские гребные галеры, двойники французских, поспешили навстречу врагу. Мне думалось, что на малых парусных судах давно пора отказаться от гребцов. Но именно они выиграли время, сделав то, чего не удалось экипажам крупных парусников, и сумели отогнать французов. Их флот, покинув Солент, опять растянулся по глади Канала, заняв выжидательную позицию перед следующей атакой.
К вечеру боевые действия прекратились. Наши корабли встали на якорь в Соленте, а французы незримо притаились за отмелями. Спасательным шлюпам удалось выловить тридцать пять человек с «Мэри-Роуз», всех тех, кому удалось спрыгнуть в море с верхней открытой палубы. Большинство из них оказались необученными простыми матросами и в ответ на расспросы несли какой-то суеверный бред. Причины трагедии оставались невыясненными. Сэр Гэвен Карью, дядя Джорджа, служил на борту «Мэтью Джонсона», который проходил мимо «Мэри-Роуз» как раз в тот момент, когда она начала заваливаться на бок; он заявил, что слышал крик племянника: «Я не могу справиться с этими подлецами!» Неужели матросы взбунтовались?
Тридцать пять выживших из шести сотен. Размышляя об этом несчастье, я сидел в моих покоях в гранитных недрах замка Саутси. Печальная Кейт бесцельно рисовала на полу узоры моей прогулочной тростью.
— Перед рассветом они высадятся на остров Уайт, — задумчиво произнес я, — разобьют там лагерь, а потом попытаются захватить Портсмут… в отместку за Булонь.
— Откуда вы знаете? — спросила она.
— Старым опытным воякам это очевидно.
— И когда они высадятся в Портсмуте, вы поведете на них наше двадцатипятитысячное войско?
— Да.
— А не могут ли они выбрать для высадки другое место?
— Нет.
Сигнальные костры не зажглись. Значит, французы сосредоточили все силы в нашем проливе.
— Выходит, всю свою ярость они решили выплеснуть на вас?
— Да.
Хорошо бы, если бы так оно и было. Меня беспокоило положение Булони. Неужели французы оставили ее в покое? Или досаждают нашему тамошнему гарнизону? Но сможет ли Генри Говард противостоять им?
— Этот корабль… — нерешительно начала она.
— Наша огромная потеря, — закончил я.
Мне не хотелось обсуждать его гибель даже с женой.
* * *
Рассвет, пять утра. Я едва сомкнул глаза в ту ночь. Французы уже на суше — я буквально чувствовал это. Поднявшись на верхнюю дозорную площадку замка, я попытался оценить обстановку. Но мне открылся лишь вид пустынных берегов ближайшего большого острова. Если враги и высадились, то с его дальней стороны.
— Запалить сигнальные костры, — приказал я дежурному в сторожевой башне. — Нас будут атаковать именно здесь, нужно предупредить береговые войска.
Если французы обоснуются на Уайте, он станет для них надежным опорным пунктом, откуда они будут предпринимать боевые вылазки. Продовольствие они могли получать из Франции с той же легкостью, с какой Англия обеспечивала свои войска в Булони. Их положение, в сущности, даже лучше. Ибо французский островной лагерь окружает естественный защитный ров. А наша оборона не слишком сильна. Что же там сейчас происходит на самом деле?
Позже мне сообщили, что французы действительно высадились на остров. Они сошли на берег с победными криками, объявив эту землю владением Франциска, установили там французский флаг и устроили вокруг него ликующие пляски. Потом они принялись с неистовством грабить и мародерствовать, поскольку освященные веками традиции позволяли победителям вознаградить себя трофеями. К несчастью для них, на малонаселенном острове им не удалось особенно поживиться, и запугали они лишь горстку бедных рыбаков. Разочарованные вояки вернулись на свои суда. Пока не требовалось поднимать по тревоге сухопутные отряды. Французы убрались с острова еще до того, как я получил донесение о том, что они там высаживались.
Где же они сейчас? Опять затаились за пределами нашей гавани? Ну, пусть ждут на море погоды, мой флот и без меня справится с ними. Им не пробиться к Портсмуту.
— Поторопитесь, королева, мы должны быстро покинуть замок, — приказал я жене.
Мэри Карью провела всю ночь в скорбных рыданиях, узнав, что ее мужа не оказалось среди тридцати пяти спасенных. Я распорядился, чтобы ее отправили в Лондон и препоручили заботам доктора Баттса.
— Мы должны покинуть этот гибельный берег, — добавил я.
Замок Саутси стал для меня роковым, хотя в его стенах никто не умер.
Утро выдалось жарким и влажным. Липкий соленый ветерок подгонял нас в спину, когда мы выехали с мощеной насыпи на изрытую колеями дорогу. Она гордо именовалась Лондонской лишь потому, что вела в сторону столицы, и оказалась просто ужасной. Мы увязали в грязи, словно пилигримы стародавних времен на пути к святым местам Кентербери.
LXIII
Каким же мрачным казался мне тот знойный день! В голове неотвязно крутились мысли о французах и потере «Мэри-Роуз». Я не замечал ни чудных, вьющихся по изгородям роз, ни кудрявых деревенских детей, играющих в пыли. (Отчего же эти картины всплывают в моей памяти?) Больше всего мне хотелось узнать, что происходит на восточном побережье, не высадились ли французы и в других местах.
Ближе к вечеру мы достигли Басингстока, и я решил сделать там остановку. В тот день я встал на рассвете, а предыдущей ночью почти не сомкнул глаз. У кого мы могли заночевать? И тогда мне вспомнилось, что мой лорд-гофмейстер, Уильям Сандис, построил дом чуть севернее Басингстока. Он рассказывал, что в честь его величества здание имеет в плане букву «Н», но я догадался, что ему просто нравились новые архитектурные веяния, благодаря которым в особняках появились длинные галереи и многочисленные окна.
Правда, Сандис недавно умер, и его владения перешли в другие руки. По праву короля я мог остановиться в доме любого подданного, но хотелось все-таки знать, чьим гостеприимством придется воспользоваться.
Мы миновали деревенскую церковь, типичный приходской храм времен Генриха II. Я решительно не хотел обременять семью священника нашим присутствием. Вдруг в обмен на свое радушие он заведет богословские разговоры, а мне сейчас только этого не хватало.
Объехав окрестности, мы нашли поместье Сандиса. Вывеска на воротах гласила: «Вайнс». Я глянул на длинную подъездную аллею, обсаженную молодыми липами. Когда-нибудь они вымахают в вышину и дадут густую тень, но пока, несмотря на ухоженный вид, деревца выглядели куцевато. Их тонкие стволы свидетельствовали о молодости, однако они уже пережили своего первого садовника.
Наша кавалькада проскакала вдоль хилых, цепляющихся за жизнь липок и остановилась перед большим особняком. Строгое здание из красного кирпича смотрелось весьма изящно. Его уютная красота радовала взор; перед ней меркло величие громадных дворцов, возведенных в давние времена…
