— Томас, Кромвель стал изменником… связался с еретиками.
Рослый архиепископ молча смотрел на меня. Его голубые глаза излучали невозмутимое спокойствие.
— Уверяю вас, прошлой ночью я получил доказательства!
Я поведал ему о своих сомнениях, страхах, дурных предчувствиях и, наконец, о хранении изменнических книг. Кранмер по-прежнему стоял передо мной, недвижимый, как древнеримская статуя правосудия. Казалось, архиепископский сан придал ему еще больше здравого смысла и благоразумия.
— Итак, у нас появился анабаптистский мятежник! — после долгой паузы воскликнул он.
— Безусловно. Даже не знаю, как давно он связался с ними.
Неужели он стал предателем в те времена, когда поил меня шербетом? О нет, вряд ли! Тогда мы были добрыми союзниками.
— Еретики хотят с его помощью развратить моих подданных.
— А я доверял ему, ваша милость, — едва не плача, выдавил Кранмер. — Вы тоже. Я полагал, что в нем живет истинная любовь к Богу, почитание Христа. О Владыка Небесный, если нельзя верить даже ему, то кому вообще можно?
Сам Господь вложил в его уста такие слова, но в тот момент от волнения я не обратил на них внимания, поглощенный необходимостью покончить с Кромвелем.
Да, он будет арестован по обвинению в государственной измене… пусть только закончится этот мучительно долгий день. Как только разрешится щекотливое брачное дело с Клеве и Анна согласится написать своему брату, услуги Кромвеля мне больше не понадобятся.
Дневная жара спала и уже подступили сумерки, когда вернулись два моих посла. Оба выглядели усталыми, а их наряды изрядно запылились. Но это не страшно. Это даже хорошо. Значит, что они успешно выполнили задание. Где-то среди беспорядочной массы свитков, которые придворные прятали под плащами (отчего казалось, под ними скрываются ветвистые оленьи рога), должны быть желанные подписи и печати.
— Итак? — спросил я, поднимаясь с кресла.
— Она согласилась, ваша милость, — выдохнул Брэндон, извлекая и протягивая мне документы.
Взяв их, я с ребяческим нетерпением сразу взглянул на подпись: «Анна, принцесса Клевская».
— Хвала Спасителю! — пробормотал я.
Спохватившись, я предложил моим посланцам присесть и подкрепиться. Для них этот день прошел не менее мучительно, чем для меня. Они поблагодарили меня и устроились за столом. Деловитый паж принес чаши с водой, чтобы прибывшие могли ополоснуть руки.
— Королева… леди Анна… с трудом перенесла это известие, — приглушенным голосом сообщил Уайетт, вытирая салфеткой пальцы.
Ничего удивительного. Она ведь полюбила меня и думала, что до конца дней останется английской королевой.
— Понятно, я очень сочувствую ей, — сказал я, не погрешив против истины.
Да, неразделенная любовь мучительна. К тому же обидно лишиться высокого положения, каковое считаешь своим по праву.
— Увидев нас издалека за садовой изгородью, она упала в обморок, — добавил Брэндон.
Лишилась чувств? Невероятно! Нет, какие глупости?! Не могла же она забеременеть, не познав мужчину, как Дева Мария. Нет, что за фантазии приходят мне в голову? Должно быть, она потеряла сознание от любви, от безнадежной любви.
— Бедняжка, — вздохнул я.
— Она решила, что мы привезли ее смертный приговор, — пояснил Брэндон. — Подумала, что ее заключат в тюрьму, осудят и казнят.
Я пренебрежительно усмехнулся.
— Право, ваша милость, она жутко перепугалась. Ведь вы с самого начала показали, что не в восторге от ее внешности и лишь вынужденно согласились на брак, а потом отослали ее одну в Ричмонд. Она не глупа. Я уверен, ей отлично известна история Анны Болейн. Ссылка, опала… Все повторилось.
— За исключением того, что она не обзавелась любовниками! — запальчиво вскричал я. — Вдобавок она не ведьма! И не собиралась убить меня! Неужели вы считаете эти отличия несущественными?
— Нет-нет, конечно, — пробормотал Уайетт.
— Конечно, хвала небесам, — вторил ему Брэндон. — К тому же леди быстро пришла в себя.
Да, хвала небесам, а также ее крепкому телосложению и натуре.
— Судя по ее виду, она с большой охотой согласилась на все предложения. Не прошло и получаса, как леди Анна превратилась в весьма жизнерадостную особу, и, поверьте, веселилась она от души.
Веселилась? Осознав, что потеряла мужа? Мне вспомнилось, как терзалась Екатерина, с каким упорством она продолжала считать меня своим супругом.
— Она послала вам знак своего согласия.
Брэндон достал бархатный мешочек и извлек оттуда ее золотое обручальное кольцо.
— Ладно, ладно, — растерянно произнес я.
Итак, Анна согласна. Я свободен.
— Завтра я пошлю ей цветы из здешних садов, — пообещал я, махнув рукой в сторону потемневшего окна.
— В Ричмонде тоже прекрасные сады, — заметил Брэндон. — Теперь они принадлежат ей.
Он насмешливо приподнял бровь. Да, мы с ним давно знакомы, но не слишком ли он бесцеремонен?
— Главное — внимание, — бросил я, пожав плечами.
* * *
Все оказалось правдой. Анна действительно легко отпустила меня и с удовольствием приняла титул любимой сестры короля. В итоге, потеряв жену, я приобрел сестру. На следующий день она прислала мне цветы и вместе с букетами ромашек, ирисов и лилий передала черновик письма к своему брату, герцогу Клевскому, чтобы я одобрил послание перед отправкой.
Мой дорогой и горячо любимый брат, примите выражение моего самого искреннего почтения!
Учитывая, что Вас, мой добрый брат, может огорчить известие о недавнем разводе между его величеством, королем Англии, и мной, я хочу лично уведомить Вас об этом, дабы Вы не обманулись, читая превратные и поверхностные доклады. Ради этого я написала письмо, из которого Вы узнаете о подлинно произошедших событиях. Уверяю Вас в том, что все благородные лорды и простые подданные Англии пожелали, чтобы его королевское величество передал дело о нашем брачном союзе на рассмотрение святого духовенства…
Я добровольно согласилась со всеми предложениями, и по завершении судебного разбирательства конвокация подтвердила и одобрила мое решение. Если будет на то Божья воля, я намерена остаться в этом королевстве.
Герцогиня Клевская, урожденная Клеве, Гулик, Гелдре и Берг, ваша любящая сестра Анна.
Чудесно. Письмо должно убедить его. Герцог не затеет ссоры. Я заменил «добровольно» на «с удовольствием» и, зачеркнув «решение», вставил над ним «согласие».
Но в целом все было хорошо. Ах, как же Анна порадовала меня!
Теперь предстояли неприятные хлопоты. Надо разобраться с отставкой и осуждением Кромвеля, до недавнего времени моего верного подданного, переметнувшегося на сторону еретиков.
