Мэллори взяла рисунок и взглянула на него. Он изображал трогательную сцену примерки невестой свадебного наряда в присутствии женской половины семьи. Мэллори прослезилась. На рисунке была запечатлена часть ее девичьей спальни с окном, выходящим в сад. Пейзажные сады и регулярные парки Брейборн-Холла содержались в образцовом порядке целым штатом садовников. На клумбах с весны до осени цвели цветы.
В восточной части располагалось любимое место Мэллори — живописная беседка, стоявшая над искусственным прудом, который всегда привлекал диких уток и гусей. К западу от садов располагалась полоска дикой природы, которая сильно контрастировала с ухоженным ландшафтом. Это место Эдвард по просьбе жены оставил нетронутым. Вдали леса граничили с пологими холмами, сливавшимися с горизонтом.
Это были милые сердцу Мэллори места, хорошо знакомые с детства. В теплое время года она проводила в садах и парках целые дни, читая книгу в беседке или прогуливаясь по аллеям и дорожкам.
Эсме зарисовала уголок сада, который был виден из окна спальни Мэллори. К горлу Мэллори подкатил комок, и она крепко обняла сестру.
— Я оправлю рисунок в рамку и повешу в своей комнате в поместье Грешем-Парк, — пообещала она.
— Я хотела бы сделать тебе еще один подарок — торжественно сказала Эсме. — Я долго думала и решила отдать тебе Шарлеманя — можешь взять его с собой в дом мужа.
— Но это же твой кот!
Эсме покачала головой.
— Шарлемань неплохо относится ко мне, но любит он тебя. Боюсь, что он будет сильно скучать но тебе, когда ты уедешь. Мне, конечно, будет не хватать его, но у меня много других питомцев. Кроме того, вам с Адамом обязательно нужно обзавестись котом. А Шарлемань — прекрасная кандидатура на роль всеобщего любимца. Обещай, что возьмешь его с собой, Мэллори, иначе мое сердце будет не на месте.
Из глаз Мэллори брызнули слезы, у нее перехватило горло от избытка чувств.
— Хорошо. Если ты действительно решила подарить мне Шарлеманя, я принимаю твой подарок. За последнее время мы с ним сдружились.
— Я это знаю, именно поэтому он должен ехать с тобой.
Мэллори снова обняла Эсме.
— Ты замечательная сестра, Эсме.
Эсме улыбнулась.
— Ты тоже, Мэллори.
Мэллори вытерла слезы.
— Нас, наверное, уже хватились. Мне нужно выйти к гостям, — сказала она и, подойдя к секретеру, еще раз с восхищением взглянула на рисунок, прежде чем убрать в ящик.
— Мэллори, — промолвила Эсме.
— Да, дорогая?
— Я уверена, что ты будешь счастлива с Адамом.
— Правда? Ты действительно так думаешь?
— Он очень любит тебя, Мэллори.
«Адам любит меня? — недоверчиво подумала Мэллори. — Ну да, конечно, он любит меня как друг, и только».
У нее вдруг засосало под ложечкой. Ей захотелось узнать, прочувствовать на себе истинную любовь Адама. Что значит быть любимой им? Любимой всей душой и всем сердцем?
Но уже через минуту Мэллори сочла эти мысли глупыми, не имеющими никакого отношения к реальности. Эсме, конечно же, глубоко заблуждалась, неопытная девочка выдавала желаемое за действительное. Супружеский союз Мэллори и Адама был браком по расчету, а не по любви. Их связывали обстоятельства, дружеские чувства и родство душ — только и всего.
Мэллори не сомневалась, что они поладят, легко уживутся под одной крышей, но было бы странно вести речь о пылкой любви, о романтических чувствах… Все это в жизни Мэллори было совсем недавно, и теперь ей не хотелось возвращаться к прошлому. Еще слишком свежи были воспоминания о погибшем Майкле, которого она любила.
Мэллори больше не желала испытывать сильные эмоции, которые не только вызывали ощущение эйфории, но и причиняли боль.
Дружба — это все, что ей сейчас нужно. Мэллори решила, что муж будет ее другом и любовником. Но романтической любви не было места в их семейной жизни.
Улыбнувшись, Мэллори кивнула на дверь:
— Пойдем к гостям, Эсме, пока они не отправили слуг на наши поиски. У нас сегодня еще много дел.
Глава 15
На следующее утро Адам, одетый в свой лучший сюртук темно-синего цвета, кремовый жилет и замшевые брюки, стоял перед алтарем в часовне поместья Байронов. Из кармана его жилета с расшитым атласными нитями узором виднелась золотая цепочка часов, белоснежная рубашка была безупречна, а галстук завязан особым замысловатым узлом, называвшимся «трон Амура». Адам был обут в черные лакированные туфли, натертые до ослепительного блеска, что свидетельствовало об особом старании и усердии его камердинера.
Адам обрадовал и удивил Финли, разрешив слуге сегодня утром прислуживать ему во время сборов на церемонию бракосочетания. Финли погладил галстук жениха, начистил туфли, помог надеть скроенный по фигуре сюртук.
Решив, что свадьба бывает только раз в жизни, Адам отступил от своих привычек и сделал себе поблажку, воспользовавшись в столь знаменательный день помощью слуги. Ради Мэллори Адам был готов еще и не на такое. Ему хотелось выглядеть сегодня как никогда привлекательным. Мэллори должна гордиться своим женихом.
Адам подавил желание вынуть карманные часы и взглянуть на циферблат. До начала церемонии бракосочетания оставались считанные минуты. В просторном помещении часовни с высоким сводчатым потолком, украшенным росписями с изображением небес и ангелов, стоял гул голосов. Гости сидели на скамьях по обеим сторонам широкого прохода в ожидании начала торжества.
До Адама доносилось благоухание цветов, стоявших в больших напольных вазах, — жасмина и белых роз. Находившийся рядом с женихом Джек, шафер на свадьбе сестры, нетерпеливо взглянул на свои карманные часы. Кроме него, шаферами были Кейд, Дрейк и Найл Фейвершем, совсем недавно безуспешно пытавшийся ухаживать за Мэллори.
«Слава Богу, его ухаживания ни к чему не привели, — подумал Адам. — Мэллори отныне и навсегда принадлежит мне». В первую брачную ночь она окончательно станет его.
— До начала осталось пять минут, — сказал Джек и спросил Адама: — Нервничаете?
— Нет, — ответил жених, и это было правдой.
Он сгорал от нетерпения, но не нервничал, поскольку жениться на Мэллори было его заветным желанием. Он любил ее больше жизни и страстно мечтал связать с ней жизнь.
— Кольцо у вас? — спросил он Джека. — Вы не забыли его?
Джек, ухмыльнувшись, похлопал по карману.
— Не беспокойтесь, кольцо на месте.
Адам, кивнув, опустил глаза и стал разглядывать свои туфли. Он старался не думать о первой брачной ночи, сулившей ему и Мэллори множество удовольствий, но соблазнительные картины снова и снова возникали перед его мысленным взором. Он представлял разметавшуюся по постели обнаженную Мэллори и…
