— Мне не нужны крепкие напитки, когда ты рядом. Я понял, что ты для меня лучший возбудитель и лучшее успокоительное.
Мэллори засмеялась и прильнула к нему.
— В таком случае мы можем осмотреть эти комнаты прямо сейчас. Что же касается остальной части дома, то для меня она как чистый холст для художника. Ты ведь разрешил мне устроить все по своему вкусу, правда?
— Да, делай все, что считаешь нужным. Покупай все, что тебе хочется.
— На твоем месте я была бы осторожней. Ты не боишься, что я могу поймать тебя на слове?
Адам поцеловал жену.
— Я не буду стеснять тебя ни в чем. Кстати, я заказал в Лондоне несколько каталогов мебели. Они помогут тебе сориентироваться.
Лицо Мэллори озарила счастливая улыбка.
— О, я очень рада! Буду с нетерпением ждать когда их пришлют. Я давно поняла, что брак — это настоящее приключение.
— Приключение? Хм… Даже не знаю, как относиться к твоим словам.
— Относись к ним как к приключению. А сейчас я предлагаю пойти осмотреть мою спальню. Я сгораю от нетерпения! Мне хочется увидеть, как ты ее обставил.
— Надеюсь, обстановка тебе понравится. Я очень старался угодить.
— Я наверняка буду от нее в восторге, у тебя хороший вкус, — сказала Мэллори, чувствуя, что он волнуется.
Адам припал к губам жены, и она, потянувшись к нему, привстала на цыпочки.
— Сегодня ночью мы проверим прочность кровати, — прошептал Адам. — А также мягкость перины.
— И упругость пружин, — с улыбкой добавила Мэллори.
Адам засмеялся.
— Да, сегодня мы заставим их скрипеть!
Глава 20
У Адама отлегло от сердца, когда он понял, что Мэллори искренне понравились ее комнаты. Она восторгалась элегантной мебелью в стиле чиппендейл, из атласного дерева и клена, с бледно-кремовыми стенами и драпировками абрикосового цвета. По мнению Мэллори, плюшевый диван и стулья с мягкой обивкой из золотистой парчи придавали гостиной роскошный вид.
Сунув руки в карманы Адам внимательно наблюдал за женой, порхавшей по комнатам, застывавшей в восхищении, охавшей, ахавшей и расточавшей похвалы. Особый восторг Мэллори вызвал письменный стол из палисандрового дерева, который Адам выбирал специально для нее. Она долго выдвигала и задвигала ящички и рассматривала письменные принадлежности — чернильницу, перья, листы писчей бумаги с ее новыми вензелями.
Решив, что Пенни отправилась в свою комнату и занялась распаковкой собственных вещей, Мэллори заперла спальню на ключ, чем очень удивила и обрадовала Адама. Она легла на шелковое покрывало и похлопала ладонью по постели рядом с собой, приглашая мужа прилечь. Адам не видел причин отказываться и, бросившись на постель, заключил Мэллори в объятия. Не теряя времени, молодожены принялись испытывать кровать на прочность.
Так началась их семейная жизнь в Грешем-Парке.
Три недели пробежали незаметно, как один день. Адам рано вставал, садился на жеребца Эрика и объезжал имение. Этого скакуна молодожены привезли из Брейборна вместе с Пеней, верховой лошадью Мэллори. Во время своих объездов Адам заезжал к арендаторам, чтобы обсудить насущные дела и выслушать их пожелания. Возрождение поместья шло полным ходом.
Иногда Мэллори отправлялась вместе с мужем. Ей хотелось познакомиться с соседями и местными арендаторами. Вскоре новые знакомые приветствовали ее по дороге радостными возгласами или взмахом руки. Мэллори с детства приучили подавать милостыню, заботиться о больных и бедных, и она решила, что будет правильным перенести традицию благотворительности и сюда, в Грешем-Парк.
Повар одобрил ее инициативу и по распоряжению Мэллори каждый раз собирал провизию в корзинки, которые она брала с собой. Мэллори раздавала гостинцы детям бедняков и убогим. Она помогала также деревенскому доктору во время обхода больных, покупала для них лекарства. Жившие на территории поместья старики находились под ее опекой.
Одна из старух как-то названа Мэллори ангелом. Услышав ее слова Адам подумал, что это чистейшая правда.
Молодожены обедали вместе, а потом вновь расставались до вечера. Адам шел в кабинет, чтобы заняться документами, счетами и ответами на деловые письма. Часто к нему присоединялся недавно нанятый управляющий, которого рекомендовал Эдвард. Этот человек сразу же сумел завоевать доверие владельцев Грешем-Парка. Он с энтузиазмом взялся за дело и проявил себя как честный усердный работник, хорошо разбирающийся в сельском хозяйстве. Адам нисколько не жалел о том, что нанял его на службу.
Мэллори с рвением взялась за ведение домашнего хозяйства. Казалось, что она занималась этим всю свою жизнь. Работа спорилась в ее руках. Адам не сомневался, что его жена с честью справится с ролью хозяйки большого дома.
Слуги боготворили молодую графиню. Она на деле доказала, что хорошо разбирается в людях, наняв дворецкого по фамилии Брук и экономку, которую звали миссис Дейлили. Оба зарекомендовали себя с лучшей стороны, возглавив штат прислуги.
Однажды за ужином Мэллори сообщила мужу, что собирается пополнить ряды служанок, лакеев, помощников повара и посудомоек. По правде говоря, Адам не видел в этом необходимости, но не стал спорить с женой, поскольку полностью ей доверял.
Количество обитателей усадебного дома постоянно росло. Вскоре к ним прибавился еще один — кот Шарлемань. Его привезли через неделю после приезда в поместье Адама и Мэллори. Кот был явно недоволен тем, что ему пришлось просидеть всю дорогу в тесной закрытой корзине. Когда его достали, он подозрительно огляделся вокруг, распушив хвост и выгнув спину. Однако как только Мэллори взяла своего любимца на руки, он сразу же успокоился и замурлыкал.
Адам понимал кота. Он сам был готов мурлыкать в объятиях жены. Адам был счастлив, и лишь одно обстоятельство омрачало их безмятежную семейную жизнь: Мэллори не любила его. Во всяком случае, она не испытывала к нему тех нежных, трепетных чувств, о которых мечтал Адам.
Тем не менее он надеялся, что она в конце концов полюбит его.
Не раз Адама тянуло признаться жене в своих подлинных чувствах. «Я люблю тебя, Мэллори. И всегда любил», — хотелось ему сказать, но он сдерживал себя.
Порой Адам живо представлял себе сцену признания. В его фантазиях лицо Мэллори сияло от радости, на нем читалось выражение безграничного счастья, и она с упоением целовала его.
Впрочем, признание могло закончиться и совсем другой сценой. А что, если, услышав слова любви, Мэллори удивится, испугается, почувствует жалость к мужу, а потом свою вину перед ним? Ведь она не сможет ответить ему взаимностью…
Именно поэтому Адам молчал о своих чувствах.
Возможно, он поступал как трус, но Адам боялся разрушить то хорошее, что существовало сейчас между ними. Нет, он не мог рисковать хрупким благополучием, установившимся в их семье. Молодожены были счастливы, и со стороны Адама было бы эгоизмом мечтать о большем.
