Но ведь она пока еще не зачала ребенка, и если это случится в последние шесть дней, то кто узнает?
Последние дни его холостяцкой жизни. Учитывая его прежнее отношение к браку, эта мысль должна вызывать у него ужас. Или по крайней мере отвращение. А он... был доволен... даже стремился к их союзу. Грейс действительно ему нравилась, он постоянно хотел ее. Брак даст возможность удовлетворять свое желание когда угодно. Это именно то, что ему нужно!
При этой мысли Джек сразу почувствовал возбуждение, представив их медовый месяц. Он уже снял небольшой укромный коттедж для медового месяца, и к тому времени, когда они покинут уютный домик, Грейс больше не сможет обходиться без его ласк.
Подавив стон, Джек вошел в комнату. Сейчас он быстро разденется, накинет халат и пойдет к ней. Грейс наверняка обрадуется, когда он ее разбудит.
Он сделал еще несколько шагов и вдруг остановился, заметив, что девушка сидит за его письменным столом.
— Грейс? Ты здесь?
— Да. Как видишь, — пробормотала она.
— И давно ждешь?
— Пожалуй. — Ни улыбки, ни взгляда, ни малейшего движения.
Что-то случилось, понял Джек, хотя был не в состоянии представить, что могло так расстроить ее за последние несколько часов. Ладно, сейчас он это выяснит и снова заставит ее улыбаться.
— Не скрою, я рад, что ты пришла. — Он взглянул на кровать, прикидывая, как скоро сможет уложить ее туда.
— Вот как? — Голос у нее был странным, почти безжизненным.
— Конечно. — Джек подошел ближе. — Я не мог бы придумать ничего лучшего, чем неожиданный визит моей прекрасной невесты.
— Вам не следовало напрягать свой ум.
Он пристально взглянул на нее, и его поразила мертвенная бледность ее лица.
— Грейс...
— Пока ты был внизу, я тут прочла кое-что.
— О?
— Документ оказался весьма... познавательным.
Лишь теперь Джек заметил кожаную папку, лежащую перед ней. И моментально вспомнил, что там находится.
Тысяча чертей! Как он мог так проколоться?
Вчера Данверс передал ему копию окончательного договора с внесенными по его требованию изменениями. На тот случай, если Джек умрет раньше его дочери, он настоял на большей, чем обычно, сумме, которая полагалась вдове. Таким образом, Грейс могла вести прежний образ жизни, как и при нем, без всяких изменений, за исключением тех, которые она выберет сама. Он сделал это, чтобы защитить ее. Так почему же не подумал о том, чтобы спрятать бумаги под замок? Она бы тогда никогда их не увидела!
Неосторожный, легкомысленный дурак. Но ведь он даже представить не мог, что девушка придет сюда. По крайней мере, до свадьбы. Обычно молодые женщины, вступающие в брак, не посещают спальни своих женихов. С другой стороны, Грейс была необычной молодой женщиной, что ежедневно и доказывала ему.
— Я хотела удивить тебя. Собиралась сделать еще один подарок на твой день рождения. Но, похоже, я пришла слишком рано. Поспешила.
Все внутри у него переворачивалось от боли, словно он проглотил горсть камней.
— Это совсем не то, что ты думаешь...
Грейс посмотрела на него — впервые с тех пор, как Джек вошел в комнату:
— Почему же? А по-моему, соглашение не оставляет никаких сомнений. Впрочем, я только женщина, которой не дано понять хитроумные планы мужчин. Я плохо разбираюсь в светских делах.
Джек подавил стон, отдавая должное саркастическому осуждению его самого и ее отца.
— Но я не понимаю одного: зачем?
— Как тебе объяснить... — нахмурившись, выдавил он.
— С помощью этих бумаг я во всем разобралась, Джек. Ты стал должником моего отца... проиграл ему в карты и в качестве погашения долга согласился на мне жениться. Я хочу понять, зачем весь этот обман. Зачем эта... заранее продуманная игра в течение нескольких месяцев, убеждающая меня, что твои чувства ко мне объясняются обычной сделкой.
— Ты не права, Грейс. Это сложно объяснить.
— Да, я уверена, что постоянно лгать очень непросто.
— Я не то имею в виду, — процедил он сквозь зубы. — И я не обманывал тебя все это время.
— Значит, какую-то его часть? До или после твоей встречи с моим отцом? То есть все решилось, когда ты встретил его впервые, а не когда мы пришли, чтобы просить благословения, и вы оба притворились, что не знаете друг друга.
— Хорошо. Не стану этого отрицать. Наши пути с твоим отцом пересеклись за игорным столом, до того как я встретил тебя. А что ты хочешь узнать насчет дальнейших событий?
— Правду?
— О! Значит, если б я сначала открыл тебе все с самого начала, а затем попросил выйти за меня, ты бы согласилась?
Девушка посмотрела на него долгим непроницаемым взглядом и опустила глаза.
— Нет, конечно.
— Поэтому ухаживание было единственным способом завоевать тебя.
Грейс закрыла глаза и отвернулась.
— А кто предложил договор ты или отец? — спросила она после короткого молчания.
Сжав кулаки, Джек старался придумать хоть какое-то объяснение сделки, чтобы не ухудшить положение.
— Разумеется, это был он, — вздохнула Грейс. — Может, ты и безнравственный распутник, но по крайней мере не охотник за приданым. Имею в виду — в общепринятом смысле, иначе бы ты давно женился на какой-нибудь богатой женщине. Я видела тебя за карточной игрой. Как человек, обладающий исключительными способностями, мог проиграть любителю, каким, безусловно, является мой отец?
— Неудача, вот и все. — Ему тут же захотелось вернуть слова назад. — Грейс, послушай...
— Все в порядке. Я уверена, согласиться на это было для тебя равносильно самоубийству. Но папа всегда хотел найти для меня хорошую партию. А что может быть лучше, чем купить мне настоящего лорда?
Джек молчал, стиснув зубы.
— Хотя в результате ты становишься богатым, не так ли? Мое приданое плюс шестьдесят тысяч фунтов, когда мы поженимся. И твой списанный карточный долг. А сколько ты ему должен, кстати?
Сначала он решил не отвечать. Но теперь это уже не имело значения.
— Сто тысяч фунтов.
— О! Неудивительно, что ты согласился на сделку. Полагаю, такая сумма и рыжую великаншу вроде меня делает привлекательной.
— Ты в самом деле красива. На этот счет я никогда тебе не лгал. И мне нравится твой рост. Быть высокой совсем неплохо.
Грейс снова отвела взгляд, поэтому он не мог определить, верит она ему или нет.
— Я знаю, ты расстроена и сердита, у тебя есть полное право на это. Но давай поговорим спокойно.
— Думаю, мы уже все обсудили.
