— Оно остается в силе. Но это перемирие, а не капитуляция. Ты слишком много ждешь от меня, если думаешь иначе.
— А ты слишком недооцениваешь себя, если думаешь, что любая моя похвала — это ложь. Да и какой мне смысл обманывать тебя? Какую выгоду я надеюсь получить, когда у меня уже есть все, что я хочу?
Да, он абсолютно прав. И имел ее в своей постели так часто, как ему хочется, зачем же ему еще делать ей комплименты?
И вдруг Грейс поняла основную проблему. Узнав о торговой сделке Джека с ее отцом, она потеряла больше чем доверие к нему. Это подорвало ее веру в себя. Во время их помолвки она была счастлива, избавившись от прежней неуверенности. Теперь все вернулось на круги своя. Может, Джек прав, и она себя недооценивает? Может, пора отбросить все это раз и навсегда?
— Хорошо, — сказала она. — В будущем я попытаюсь не приписывать низменных мотивов твоим комплиментам. Если ты говоришь, что я выгляжу красивой, значит, именно так и есть.
— Дорогая, — нежно пробормотал он. — Ты прекрасна.
Грейс слегка порозовела от удовольствия, несмотря на все попытки не делать этого.
— Ну что, теперь ты мне веришь? — спросил он и шагнул вперед, чтобы обнять ее.
— Только до некоторой степени, — ответила Грейс.
Засмеявшись, Джек поцеловал ее, и прежде чем она успела опомниться, они вместе упали на кровать.
— Ты вроде сказал, что карета ждет? — прерывающимся голосом спросила девушка, пока он снова расстегивал ей одежду.
— Наплевать!
— А как насчет лошадей? Они не станут волноваться?
— Во всяком случае, не так, как я, если сейчас же не возьму тебя.
Лондон был все тем же, но Грейс он казался другим, незнакомым. Первый месяц жизни в их городском доме она приписывала это ощущение тому обстоятельству, что все было новым для нее.
Новый дом.
Новые соседи.
Новые слуги.
Не говоря о новом муже, с которым она пыталась найти терпимый способ общения.
Постепенно Грейс осознала, что ее беспокоит не скандальный характер их взаимоотношений. Изменилась вся ее жизнь. Прошлое ушло навсегда, теперь она была одна в новом мире, пытаясь сделать каждый день в чем-то неповторимым.
Она со вздохом посмотрела на стопку приглашений, которые дворецкий Джека — их дворецкий — принес ей в гостиную для просмотра. Карточки начали поступать несколько дней назад, и теперь предстояло что-то написать в ответ.
Джек посоветовал ей принять те, какие нравятся, а все остальные бросить в огонь. Но как она могла выбрать, если все приглашения были от незнакомых людей. По крайней мере, ей.
Грейс только что закончила просмотр новых поступлений, готовясь присоединить их к растущей стопке, когда в гостиную кто-то вошел.
— Я велела Эпплтону не докладывать о нас, — заявила Мэллори Байрон. — Решила, что это глупо, раз мы одна семья. Бедняжка так расстроился, что я чуть не позволила ему это сделать. Но, в конце концов, я терпеть не могу формальности.
Грейс с улыбкой повернулась:
— Мэллори! Ваша светлость!.. То есть мама! И Эсме! — прибавила она, заметив девочку. — Как я рада видеть вас! Я представления не имела, что вы уже в городе.
— Мы приехали только прошлым вечером. — Герцогиня прошла в комнату, элегантная и привлекательная, как всегда. — Нам так надоела деревня, и мы решили немного раньше вернуться в Лондон. Надеюсь, мы не вторгаемся бесцеремонно в жизнь молодоженов. Не хочется быть навязчивыми.
— Мы очень вас ждали.
— Тогда подойди, я обниму тебя.
Грейс поспешила в материнские объятия леди Байрон. Она была рада видеть ее даже больше, чем могла себе представить. Они обнялись с Мэллори, затем с Эсме, и все улыбнулись друг другу.
— Как хорошо, что вы приехали. Сейчас я велю подать чай.
— Было бы неплохо, дорогая, — ответила герцогиня, садясь на диван.
Мэллори последовала ее примеру, а Эсме побежала в дальний конец гостиной и села у окна. Грейс улыбнулась, когда она достала лист бумаги и карандаш, чтобы сразу приняться за рисование.
— Джек дома? — спросила леди Байрон.
— Боюсь, что нет.
Грейс решила ограничиться этим, надеясь, что они не будут спрашивать, где он, поскольку сама этого точно не знала. Джек не посвящал ее в свои дела вне дома, а она предпочитала не интересоваться.
— Я уверена, мы скоро его увидим, — продолжала герцогиня. — Кроме того, его отсутствие дает нам, леди, больше времени для разговора. Я вижу, это приглашения? Могли бы пока и не докучать вам с Джеком светскими обязанностями, тем более что до начала сезона еще несколько недель. Правда, я уверена, что каждая великосветская матрона умирает от желания с вами познакомиться.
— Вы имеете в виду — с Джеком, — уточнила Грейс.
Свекровь улыбнулась:
— Нет, именно с вами, дорогая. С Джеком все уже знакомы.
О Боже! Грейс внутренне содрогнулась.
Но в этот момент вошла горничная с чаем. Пока герцогиня наполняла чашки, Грейс раздавала тарелки с печеньем. Эсме она добавила еще порцию, зная любовь девочки к сладостям. Та улыбнулась еще шире.
Несколько минут все пили чай, разговаривая о всяких пустяках. Когда леди Байрон отставила чашку, ее младшая дочь тут же вернулась к окну.
— Итак, на какие приглашения ты уже ответила?
— Пока не думала над этим.
Герцогиня бросила ленивый взгляд на стопку карточек и слегка нахмурилась, увидев одну из них — кремового цвета.
— Простите, что-то не так? — спросила Грейс.
Леди Байрон покачала головой:
— Нет, дорогая. Это решаешь ты как жена Джека. Я бы не хотела вмешиваться.
— Честно говоря, я бы не отказалась от вашей помощи. — Грейс с надеждой взглянула на герцогиню и Мэллори. — Приглашения приходят уже несколько дней, а я не имею ни малейшего понятия, как отвечать.
— Ну, если ты уверена, я буду рада тебе помочь.
— Спасибо! Вот они, а я отдохну.
Герцогиня и Мэллори засмеялись, когда увидели огромную пачку карточек.
— Боже, сколько же их. Бедняжка, неудивительно, что ты растерялась. Клади все сюда, мы в один миг их распределим.
Герцогиня разделила карточки на три стопки: «да», «нег», «возможно, нет». Осталось всего два приглашения, когда она вдруг замерла и, пробормотав «Хватает же наглости», решительно положила карточку с текстом, написанным изящным, явно женским почерком, в стопку «нет».
Грейс с любопытством взглянула на имя:
«Филиппа, леди Стоктон».
— Почему вы отправили ее в стопку «нет»? — спросила она.
