Ей внушала уныние необходимость вернуться на бал и делать вид, будто все прекрасно, однако она не собиралась сдаваться. Она не уступит ни диктату высшего света, ни требованиям Эдварда.
Отступив на шаг, Клер провела рукой по лицу, проверяя, не выбились ли пряди из прически.
— Как я выгляжу? — спросила она, решительно вскинув голову.
Эдвард оценивающе осмотрел ее.
— Вы, как всегда, прекрасны. Однако если учесть цвет ваших щек и губ, все точно будут знать, чем именно мы здесь занимались.
Ее опушенные руки сжались в кулаки.
— Пока это будут одни только подозрения, ничего дурного не случится.
Он улыбнулся, но тут же стал серьезным и спросил:
— Но вы ведь не собираетесь снова танцевать?
— Именно это я и намерена сделать. А теперь прошу меня извинить, ваша светлость, но мне надо идти.
Он стремительно протянул руку и схватил ее за локоть.
— Без меня вы не пойдете. А перед тем как идти, вы дадите мне слово, что больше не станете иметь дело с Ислингтоном. Если я замечу вас рядом с ним, вы немедленно отправитесь домой.
Она медленно высвободила локоть из его пальцев.
— Его милость уже вообще мог уйти. Однако я могу вам обещать, что этим вечером больше не стану с ним говорить.
«А что до других моментов в будущем, — мысленно добавила она, — то тут я ничего сказать не могу».
Затаив дыхание, она стала ждать, будет ли Эдвард выдвигать новые требования относительно ее знакомства с Ислингтоном.
Вместо этого он кивнул и положил ее ладонь на сгиб своей руки.
— Мы вернемся в бальный зал вместе.
Секунду она прикидывала, не отказаться ли.
— Как пожелаете, ваша светлость.
— Эдвард, — проворчал он. — И я вскоре добьюсь, что иначе вы меня называть не будете.
Встретившись с ним взглядом, она ответила широкой вызывающей улыбкой.
А потом они вернулись на бал.
Глава 14
— Ага, я выиграла! — рассмеялась Клер, и ее двуколка остановилась на гравии Грин-парка. От резкой остановки из-под колес брызнули мелкие камешки. Яркие деревянные вишенки на ее модной соломенной шляпке закачались: их цвет великолепно сочетался с ее прогулочным платьем в кремовую и розовую полоску, поверх которого был надет спенсер из тафты.
Лорд Блевинс — проигравший — остановил свой экипаж рядом с ней с опозданием почти на полминуты.
Повернувшись к нему, Клер прочла на его лице удивление и невольное уважение. Было очевидно, что он совершенно не ожидал, что его обгонит женщина. Однако она не простая женщина: победу над ним одержала Дерзкая Клер — так ее в последнее время прозвали в высшем свете.
За последний месяц лондонские аристократы пришли к выводу, что леди Клер Марсден совершенно неуправляема. «И это правда!» — подумала Клер с тайной улыбкой, вспомнив о множестве скандалов, которые она уже спровоцировала, пытаясь избавиться от Эдварда.
К настоящему моменту она уже успела пострелять из пистолетов с тремя щеголями, которые тайком провели ее к Мэнтону, где упражнялись в меткости все джентльмены, покурила сигары с лордом Окснардом и мистером Карстэрсом позади розовых кустов на пикнике у Петтигру и поиграла в кости в обществе четверки довольно пьяных молодых людей на маскараде. К счастью, она успела улизнуть прежде, чем они решили сменить способ развлечения, и, что важнее, прежде чем Эдвард смог отыскать ее, когда она скрылась от его бдительного наблюдения.
Что до Эдварда, то она постоянно ждала, что он взорвется и отправит ее домой: при каждой новой выходке ей казалось, что она сумеет вывести его из себя. Вместо этого он сохранял стоическое спокойствие и никогда не демонстрировал своего недовольства… по крайней мере публично.
Что до их встреч без свидетелей, то тут он оказывался гораздо менее терпимым: ее упрямая непокорность явно бесила его. Он угрожал, что запрет ее в комнате, но они оба прекрасно знали, что он этого не станет делать. Это будет не только бесполезно, но и вызовет новый скандал. «Неуправляемую невесту герцога посадили под замок», — станут шептаться в свете. Да эта история окажется настолько соблазнительной, что даже миссис Радклиф может пожелать воспользоваться ею для сюжета одного из своих будущих готических романов.
Однако у него был другой, совершенно дьявольский способ отмщения. Она вздрогнула и нервно поерзала на месте, вспомнив еще один жаркий и страстный эпизод, во время которого он заставил ее буквально умолять его подарить ей удовлетворение. Пусть она и сохранила девственность, но ее бросает в краску при мысли о том, что они делали.
С трудом прогнав это воспоминание, она адресовала лорду Блевинсу радостную улыбку:
— Насколько я помню, мы поспорили на десять фунтов, милорд. Если у вас при себе нет такой суммы, вы можете, конечно же, прислать ее мне в Клайборн-Хаус. Только обязательно напишите на конверте мое имя, а не имя герцога.
Блевинс невесело усмехнулся и достал из кармана кошелек:
— Лучше мне расплатиться с вами прямо сейчас. — Открыв кошелек, он извлек оттуда банкноту в десять фунтов и вручил ей. — Может, вы и не боитесь навлекать на себя гнев Клайборна, но о себе я этого сказать не могу.
Подавшись ему навстречу, она взяла деньги и мило улыбнулась:
— Тогда я удивляюсь, что вы согласились сегодня со мной соревноваться, милорд. Особенно если учесть, что у нашего состязания были свидетели.
Клер мысленно ухмыльнулась: вездесущее внимание высшего света уже перестало ее тревожить. Если уж на то пошло, сейчас ее цель и состоит в том, чтобы привлекать к себе всеобщее внимание своими скандальными выходками. Как только она добьется своего и перестанет быть невестой Эдварда, она сможет снова стать просто леди Клер.
«По крайней мере я надеюсь, что смогу это сделать, — подумала она чуть мрачно. — Если ты приобрел печальную известность, то можно ли снова стать обычным человеком?»
— Что до того, почему я сегодня с вами состязался, леди Клер, — ответил лорд Блевинс в ответ на ее замечание, — то в свое оправдание могу только сказать, что вы умеете быть совершенно неотразимой.
Она снова рассмеялась.
Блевинс тоже засмеялся, и его щеки немного покраснели. Однако в следующую секунду его взгляд устремился в дальний конец аллеи, и смех смолк.
— Гм… если я не ошибаюсь, то, кажется, сюда едет Клайборн.
Ее пальцы невольно сильнее сжались на вожжах: посмотрев в ту же сторону, она увидела приближающегося к ним всадника.
— А! Вы совершенно правы, — отозвалась она беззаботным тоном. — Видимо, кто-то из домашних сказал его светлости, куда я поехала. Несомненно, кто-то из слуг.
Блевинс чуть сжался, словно готовясь к неприятной встрече.
