Но потом вдруг остановилась. А вскинув глаза, обнаружила… Лукана. Он держал ее за руку, пытаясь удержать, его глаза цвета моря умоляли ее не сдаваться. Но она выскользнула из его руки, в этом Кара была уверена.
Ужас падения, осознание, что она ударится о камни внизу и разобьется насмерть, до сих пор заставлял сердце лихорадочно колотиться в груди. Но она не помнила ничего после того, как увидела, как глаза его расширились, а ее рука выскользнула из его ладони.
Мог ли его брат, которого зовут Фэллон, быть внизу и поймать ее, как он говорит? Это единственное объяснение, но она почему-то не могла до конца в это поверить.
Мужчины что-то скрывают от нее. Это было странное чувство уверенности в своей правоте; то же самое чувство, что за нею наблюдают, не давало ей покоя последние несколько недель.
Послышался рев, который тут же потонул в грохоте грома, но невозможно было ошибиться в том, что это за звук. Она вздрогнула и придвинулась поближе к огню.
Образ того, другого мужчины, который разозлился, увидев ее в платье, вспыхнул перед глазами. Была ли это игра света, или зубы у него действительно удлинились?
Кара бросила взгляд на дверь, гадая, успеет ли добежать до нее. Они сказали ей, что она не пленница, но она не знала, можно ли этому верить.
— Мы не станем тебя останавливать.
Это сказал Фэллон, который сидел, опершись локтями о стол, с зажатой в руке бутылкой вина. Волосы его были каштанового цвета, темные и густые. Он был очень красив, но в глазах затаилась глубокая боль.
Он махнул в сторону двери, не отрывая взгляда от бутылки:
— Уходи.
— Значит, для меня здесь небезопасно?
Фэллон хмыкнул и поднес бутылку к губам. Сделал несколько больших глотков и пожал плечами.
— Лукан не позволит, чтобы с тобой что-нибудь случилось. Он самый добрый из нас. Хотя я не знаю, что хуже: попасть в грозу или остаться здесь.
Несмотря на то, что Фэллон был нетрезв, она увидела правду этих слов в его глазах, когда он взглянул на нее. Страх змейкой прополз по спине. Ее ожерелье, которое, проснувшись, она обнаружила у себя в руке и тут же надела, запульсировало на груди под платьем. Раньше такого никогда не случалось, но это заставило ее задуматься.
Кто эти люди? Простое ли это совпадение, что двоих из них зовут, как братьев Маклауд из легенды? Значит, третий Куин?
И хочет ли она на самом деле знать истину?
Ангус рассказывал ей о чудовищах, живущих в замке. Быть может, старику известно гораздо больше, чем он поведал.
Кара поджала пальцы ног. Стопы ее заледенели на голых камнях, но она не смогла найти свои чулки и башмаки, когда выбегала из комнаты. Гроза свирепствует, но ей наверняка удастся добраться до деревни.
В темноте? Одной?
Она внутренне съежилась от страха, который всегда одолевал ее, когда наступала ночь. Кара сделала шаг к двери, но огонь очага и свет канделябров заставил ее застыть в нерешительности. Фэллон не пошевелился, только молча смотрел на нее, и тогда она сделала еще шаг. Рука ее была уже на дверной щеколде, когда Лукан вошел в зал с блюдом с едой в руках.
Он застыл на месте, когда их взгляды встретились. Она облизнула губы и осознала, что ее шансы освободиться теперь невелики. Но не страх, а тоскливое желание и одиночество, которые она увидела в его глазах, заставили ее остановиться.
Лукан был высоким и широкоплечим, сплошь крепкие выпуклые мускулы и невероятная привлекательность. Великолепный и опасно сильный. Его туника не скрывала сильный торс, сужающийся к талии; длинные ноги подчеркивали облегающие коричневые бриджи. Иссиня-черные локоны волнами ниспадали на плечи, а возле каждого виска были заплетены в маленькую косицу, как у воинов прежних лет.
На шее, у ворота темно-зеленой туники, она увидела толстую золотую цепь с медальоном. На нем не было килта или пледа, который сказал бы, к какому клану они принадлежат, что было странно. Любой горец, а эти мужчины совершенно определенно являются ими, всегда носит свой отличительный знак.
Сердце ее тревожно забилось, когда она позволила себе повнимательнее вглядеться в лицо Лукана. Темные брови выделялись над глазами, окаймленными густыми черными ресницами. Нос, когда-то явно сломанный, имел легкую горбинку. Губы, полные и широкие, сейчас были угрюмо сжаты. Трепет пробежал по ней, когда ей вдруг пришло в голову, каково было бы поцеловать их.
Как только эта мысль промелькнула, она поморщилась. Ей предстоит стать монашкой. А монашка не должна иметь подобных мыслей, даже если они отражают ее самые сокровенные желания.
— Останься, — попросил Лукан.
Кара заметила, как глаза Фэллона сузились, но не пошевелилась. Не могла. Взгляд Лукана не отпускал ее, и она попала в плен его гипнотических глаз, которые притягивали к нему.
Лукан поставил блюдо на стол.
— В такую погоду лучше не выходить.
Словно по сигналу, молния осветила небо за секунду до того, как раскат грома сотряс землю. От его угрожающего грохота, казалось, затряслись даже стены замка.
— Ты здесь не пленница. Даю тебе слово, — продолжал Лукан. — Тебе безопаснее побыть здесь, покуда не стихнет гроза.
Взглянув на Фэллона, Кара увидела, что он наблюдает за ней с непроницаемым лицом. Что же ей делать? Как поступить? Из того, что она услышала, спускаясь по лестнице, они хотят, чтобы она ушла.
«Не все. Лукан хочет, чтобы ты осталась».
Каждая клеточка ее существа твердила ей, что если она останется, ее жизнь изменится навсегда. Но как уйти в такую бурю? В темноте?
Она слышала завывания ветра, знала, что его порывы могут сдуть ее с обрыва, если она не будет осторожна. Один раз сегодня ей удалось избежать смерти. Хочет ли она еще раз испытывать судьбу так скоро?
Со вздохом Кара убрала руку со щеколды и подошла к столу.
— Значит, пока гроза не стихнет. — Она умирала с голоду. В полуденную трапезу она почти ничего не ела, потому что спешила пойти насобирать грибов.
Она села и потянулась к блюду. Мясо было холодным, но ужасно вкусным. Она быстро съела его вместе с несколькими кусками сыра и хлеба. Подняв глаза, она увидела, что Лукан сидит напротив нее рядом с Фэллоном.
Ее смущало, что двое мужчин так пристально смотрят на нее. Теперь, оказавшись ближе к ним, она заметила, что хотя волосы у Фэллона темные, они не черные, как у Лукана. А глаза у него темно-зеленые, тогда как у Лукана зелень глаз более яркая, от чего черные ресницы выделяются еще отчетливее.
Она вновь взглянула на губы Лукана. Они такие… чувственные. Кара заморгала, подивившись своим мыслям.
Внутри у нее что-то затрепыхалось, а взгляд потеплел. Она обнаружила, что он наблюдает за ней взором пристальным, горячим. Кровь ее разгорячилась. Она больше не ощущала того озноба, который не могла побороть с тех пор, как проснулась в незнакомой комнате.
