Когда Ларина нашла в себе силы открыть глаза, Фэллон нежно зализывал следы от укуса, осыпая ее поцелуями. Ей не нужно было смотреться в зеркало, чтобы понять, что Фэллон поставил на ней свое клеймо. Наверное, ей следовало разозлиться, но Ларина почему-то не чувствовала ни малейшей обиды. Вместо этого ее охватило ликование.
– Моя, – шепотом повторил он.
И прежде чем Ларина успела что-то сказать, Фэллон, подхватив ее на руки, перенесся в замок.
Фэллону до сих пор не верилось, что он до такой степени потерял над собой контроль, что решился пометить Ларину. Наверное, он сошел с ума. Но чувствовать, как ее восхитительное тело содрогается в его объятиях, слушать срывающиеся с ее губ крики после того, как он видел горе, охватившее ее у постели чуть живого Малькольма, оказалось свыше его сил. А восторг, который он испытал, когда Ларина сама пришла к нему, стал последней каплей.
Этой ночью она принадлежала ему. Останется ли она с ним, когда взойдет солнце? Это уже другой вопрос.
Фэллон помнил, как объявил ее своей… но вот принадлежит ли она ему на самом деле? Вряд ли, с горечью подумал он. В глубине души он понимал, что это не так. Возможно, когда-нибудь это случится – но лишь после того как Ларина подарит ему свое сердце.
Фэллон осторожно опустил девушку на постель и молча вытянулся рядом. Ларина со вздохом прижалась к нему, уткнувшись носом в ложбинку у него на плече. Все мысли Фэллона сейчас были только о ней. Каждый удар его сердца принадлежал ей одной.
Фэллон до сих пор не понимал, какие чувства испытывает к Ларине, но одно знал точно: день ото дня они становятся все сильнее. Вряд ли она догадывалась, что держит в руках его счастье.
Фэллона не останавливало даже то, что Ларина скрыла от него правду о кольце, которое носила на пальце, и ни словом не обмолвилась о Свитке. И хотя думать о том, что она по-прежнему не доверяет ему, было горько, Фэллон не обижался, а старался ее понять.
Затаив дыхание, Фэллон осторожно погладил ее по спине. Больше всего ему хотелось схватить Ларину в объятия и никогда не отпускать, но Фэллон понимал, что это было бы ошибкой. Стоит Ларине только почувствовать, что он пытается посадить ее на цепь, как она тут же захочет сбежать.
Фэллон с самого начала догадывался, что со временем ему придется заставить себя совершить невозможное. Нравится ему это или нет, но он должен отпустить Ларину. Зажмурившись, он глухо замычал от боли: ощущение было такое, словно у него вот-вот разорвется сердце. При одной только мысли о том, что он больше не сможет заглянуть в ее глаза, не увидит, как ее губы раздвигаются в улыбке, Фэллон весь покрылся холодной испариной.
– Боже, дай мне силы! – беззвучно выдохнул он.
Распрощавшись с Маклаудами, Брок летел на юго-восток. Проклятие! Он совсем забыл о времени: Дейрдре наверняка будет рвать и метать, когда он вернется, – но тут уж ничего не поделаешь. Перед возвращением ему нужно слетать еще в одно место.
Ветер мягко подталкивал Брока в спину, словно подгоняя. Вскоре на горизонте сплошной стеной встал лес. Это и было то самое место, куда он направлялся. Тянувшийся на много миль лес давно уже стал домом для самых разных созданий. Теперь в нем нашли убежище и друиды.
Приземлившись на берегу озера, Брок снова вернул себе человеческий облик. Только в такие минуты, как эта, он позволял себе ненадолго стать самим собой, вспомнить, что когда-то тоже был человеком. Всякий раз после этого его долго мучили горькие воспоминания, но Брок считал это своим долгом.
Пригладив пальцами слишком длинные, до самых плеч, волосы, он спустился к озеру, чтобы смыть с себя кровь. Это была не только кровь Малькольма, но и его собственная. Конечно, раны Брока уже успели затянуться, а вот кузену Ларины повезло меньше. Выпрямившись, Брок отряхнулся и внезапно пожалел, что не додумался прихватить с собой тунику.
– Брок! – окликнул его из-за деревьев знакомый нежный голос. Мгновением позже она выбежала на опушку, одной рукой подхватив подол юбки, а другой удерживая плетеную корзинку. Густая грива каштановых волос развевалась за спиной шелковым плащом.
– Это ты! – радостно прошептала она. – А я уж было решила, что ты больше не вернешься.
По правде говоря, Брок действительно не собирался возвращаться. Полгода назад, когда он был здесь в последний раз, Брок дал себе слово, что ноги его больше тут не будет. Его появление в этих местах могло оказаться роковым для друидов, и с каждым разом опасность росла. Целых шесть месяцев Брок держался. И все-таки не выдержал.
– Я ненадолго, Энис. Злые люди рыскают повсюду – хотят найти тебя и остальных друидов. Почему ты не послушалась меня? Я ведь велел носа не высовывать из леса!
Вместо ответа девушка с безмятежной улыбкой бегом бросилась к нему. Корзинка ее полетела в сторону, и Брок мысленно чертыхнулся, когда она сжала в ладонях его лицо.
– Как я скучала по тебе! – воскликнула она. – Господи, знал бы ты, как я беспокоилась!
– Со мной все в порядке, – проворчал Брок, едва удержавшись от того, чтобы не высвободиться из ее рук. Энис была славной девочкой, которая, к сожалению, не всегда поступала так, как ей велено. – Ты опять не послушалась меня, Энис! Я ведь предупреждал, что тебе и остальным безопаснее пока оставаться в лесу. Что, если нас кто-нибудь увидит?
– Не увидит. Мы воспользовались магией, чтобы этого не случилось. Даже моя сестра присоединилась к нам, перед тем как уйти.
При одном упоминании об этом Брок оцепенел. Сестра Энис и была той самой «причиной», по которой его так тянуло сюда. Ради нее он и шел на этот риск. Брок почувствовал, как от первобытного страха пустеет в голове. Сердце стучало так, что стало больно дышать.
– Соня ушла?!
Энис шаловливо склонила растрепанную головку на плечо, прищурилась и принялась с любопытством разглядывать его.
– Она сказала, что нужна в другом месте. Объяснила, что должна помочь тем, кто сражается против Дейрдре.
Брок провел ладонью по лицу. В голове стало слишком просторно, как будто все мысли съежились от страха и какого-то неприятного предчувствия.
Почему-то вдруг вспомнился день, когда он привел к друидам двух крошечных девчушек. Шли годы, Брок время от времени прилетал сюда, незаметно наблюдая, как они растут и взрослеют у него на глазах. Ни одна из девочек, конечно, не подозревала о роли, которую он сыграл в их спасении, как не ведала, что именно Брок вырвал их из лап Дейрдре. Брок позаботился, чтобы они так и не узнали об этом. Иначе неизбежно возник бы вопрос, что произошло с их родителями, а этого Броку хотелось меньше всего.
Соня вообще не подозревала о его существовании.
Собственно говоря, Брок не собирался посвящать в свою тайну и Энис, но та однажды застукала его, когда он подглядывал за Соней. К несчастью, это случилось как раз в тот момент, когда он чувствовал себя особенно одиноким. Конечно, ему следовало оттолкнуть Энис, но… это оказалось свыше его сил. Вместо этого он стал ее возлюбленным, хотя все его мысли были только о Соне.
